Захарченко естественным образом беспокоит любая политическая конфликтность во вверенном ему и достаточно нестабильном ДНР. Но бесконфликтная жизнь на таких территориях в принципе невозможна.

Тот конфликт, который мы сейчас наблюдаем, порождён политической активностью даже не самого Пургина, а близкого к нему Александрова. Человека честного, искреннего, убеждённого сторонника России, уверенного в том, что политическая полемика в ДНР совместима с отстаиванием ДНР на фронте. У Захарченко – и не у него одного – прямо противоположная точка зрения. Александров не просто рассуждал о необходимости политической полемики в ДНР, он действовал, пытаясь создавать политические структуры, не подконтрольность которых Захарченко воспринималась тем, как подкоп, прямая политическая атака его позиций.

Между тем, любой подрыв позиций Захарченко очевидным образом угрожает не только ему самому. На него сделаны все политические ставки, ему оказана беспрецедентная поддержка. Если он каким-то образом обрушится – например, с помощью создаваемых структур, ему неподконтрольных, то ответственность за это обрушение ляжет не только на Захарченко. Но и на те силы в Москве, которые сделали на него ставку. Тем самым, политическая активность Александрова оказывается нужна силам, которые хотели бы скомпрометировать не только самого Захарченко, но и тех, кто на него поставил.

Что же касается Александрова, то его позиция, разделяемая Пургиным, состоит в том, что недовольство Захарченко нарастает. И может со временем породить, в отсутствие политических альтернатив ему, протестные настроения в ДНР. Если эти настроения не будут сориентированы на прорусских политиков, ведущих полемику с Захарченко, то возможна самая разная направленность этих настроений. Такова совершенно искренняя и честная позиция Александрова. Никакой двусмысленности, подрыва интересов ДНР в этой позиции нет. И Пургин, и Александров ориентированы на борьбу с Киевом ничуть не в меньшей, а возможно, и в большей степени, чем их оппоненты. Это не значит, что Захарченко или кто-то ориентирован нехорошим образом. Это значит, что позиция Александрова и Пургина очень жёстко антикиевская. Они давно – далеко не с 2014 года - сориентированы прорусски. Этого в принципе нельзя сказать о Пушилине, никак себя в домайданный период в политике не проявлявшем.

И Пургин, и Александров по природе, видимо, революционеры и максималисты. Между тем, любое упорядочивание революционного романтического бурления, превращение партизанщины в армию и т.д. – ставит революционеров в сложное положение. Правда есть за теми и за другими. Потому что отмашка на прямую политическую конкуренцию на территории, которую могут атаковать в любой момент превосходящие силы противника – чересчур рискованна. Крайним в этой ситуации оказался Александров, которому, наверное, придётся в течение определенного времени затихнуть на территории России.

Отношения между Пургиным и Захарченко, скорее всего, будут временно стабилизированы, но не исключено, что потом они опять обострятся. Да и та большая борьба, которая не утихает, да и не может утихнуть в Москве, востребует в той или иной форме эти донецкие сюжеты. Трагедизировать такие сюжеты бессмысленно. Они имеют место везде – в Ю.Осетии, Абхазии, Приднестровье. Сетовать – так же бессмысленно, как на то, что временами идёт дождь. Подорвать стабильность ДНР они не могут.