«Окончательно назначить Бекболатову по совокупности преступлений путем частичного сложения 24 года лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима с ограничением свободы на два года», — огласил приговор председательствующий судья.
Как сообщал СК РФ, Артур Бекболатов и Азиз Джамалутдинов в 2016 году вступили в незаконное вооруженное формирование, а после — в банду под руководством Магомеда Халимбекова.

По данным следствия, 10 июля они вместе с другими бандитами возле села Сергокала напали на пятерых отдыхающих и застрелили двух из них. Среди убитых был полицейский Магомед Нурбагандов и его брат Абдурашид.

По версии следствия, мотивом убийства была месть за профессиональную деятельность полицейского. Преступник, направив пистолет на Магомеда Нурбагандова, пытался заставить его сказать на камеру, чтобы его близкие ушли из правоохранительных органов. На это полицейский ответил, обращаясь к родственникам и знакомым: «Работайте, братья». После этих слов боевик застрелил Нурбагандова.

О мужестве, которое сотрудник полиции проявил перед гибелью, стало известно из видеозаписи, обнаруженной в телефоне одного из боевиков.

Кроме того, Бекболатову вменялось участие в покушении на двух инспекторов ДПС Дагестана.

В ходе спецоперации силовикам удалось задержать Бекболатова и Джамалутдинова, остальные члены банды были ликвидированы. Позже дело в отношении Джамалутдинова было выделено в отдельное производство в связи с его полным признанием вины. В итоге, Джамалутдинов был осужден на 17 лет колонии.

Президент России Владимир Путин присвоил Нурбагандову звание Героя России посмертно, звезду Героя в Кремле из рук главы государства получили его родители. Брат Магомеда Абдурашид был посмертно награжден орденом Мужества.

Если кто не знает, то я напомню, что Алексей Анатольевич Навальный — единственный в нашей стране человек с двумя условными сроками (один из которых по тяжкой статье) и при этом еще и с действующим загранпаспортом.
И вот с таким-то счастьем и на свободе Алексей Анатольевич ходит по тонкой грани имени Ильдара Дадина: более двух административных нарушений в течение 180 дней грозят нарушителю уголовным преследованием. Два административных нарушения за последние 180 дней у Навального есть. Совершить третье ему не позволили полицейские. Ответ на вопрос «почему» я предлагаю поискать читателю самостоятельно. Тут просто бесконечные просторы для прикладной конспирологии открываются.

Еще больше эти просторы раскрываются, если включить в них Леонида Волкова — верного оруженосца нашего трибуна. Его тоже задержали за организацию несогласованного мероприятия в Нижнем Новгороде, но, когда подошло время ехать на согласованное мероприятие в Оренбург, мало того, что его немедленно отпустили, так еще и подвезли на полицейской машине в аэропорт, чтобы не дай бог не опоздал.

Полиция оберегает Навального от беды. Митинги его согласовываются в большинстве случаев. ЦИК однозначно заявляет, что баллотироваться в президенты человек с уголовным приговором по тяжкой статье в анамнезе не может. То есть мы с вами имеем бродячего политика без видимых перспектив, которому позволяется делать наглядные замеры аудитории.

И мы видим, что замеры эти показывают печальные результаты: в регионах на митинги Навального если и приходят, то разве что посмотреть на столичную знаменитость. А если самой столичной знаменитости нет, то не приходят и вовсе.
Удивительно, но вдруг эмпирически подтверждаются те самые социологические результаты, которым патентованные политологи призывают не верить. Люди боятся говорить социологам правду, говорят политологи, поэтому 0,7% поддержки Навального не следует верить. Но мы видим, что на митинги выходят те самые 0,7% или меньше.

Можно, конечно, предположить, что боящиеся говорить социологам правду люди точно так же боятся выходить и на митинги. Но тогда, если быть последовательными, надо предположить такое же поведение и на потенциальных выборах, где участвует условный Навальный. То есть боящиеся признаваться и выходить люди точно так же побоятся голосовать. И результата в 0,7% не избежать.

И в связи со всем этим возникает простой, но неприятный вопрос: а что, собственно, происходит?

Почему мы так концентрируемся на человеке, электоральный потенциал которого близок к нулю?
Ну ладно там я, это у меня личный джихад, возникший на почве категорического отказа А. Навального отвечать на вопрос о юридическом стаже, на основании которого он получил свой статус липового адвоката.

Но вот, например, журналисты Плющев и Фельгенгауэр — талантливые люди, которые могли бы приложить свои умения и возможности к чему угодно. А прикладывают их практически исключительно к А. Навальному и его перспективам. Это можно было бы понять лет десять назад, когда наш герой был подающим надежды. Но теперь, когда про него все понятно, как понятно и про его электоральные перспективы, подобная живая заинтересованность выглядит как-то странно.

Впрочем, что уж тут предъявлять талантливым журналистам, когда на Навального работают полицейские. Признаюсь, что будь на месте полицейских я сам, то, верно, тоже бы поступал сходным образом. Оберегал бы своего подзащитного от уголовки и помогал бы ему принимать участие в согласованных мероприятиях, потому что нет ничего интереснее, чем наблюдать за процессом постепенного человеческого падения.

В своем обращении из полицейского участка, записанном на фоне скучающего стража порядка, Навальный сказал, что Кремль в истерике. Путин лично боится Навального и потому не пускает его на митинг. Дальнейшее развитие этой риторики предсказуемо: Путин и Кремль лично не пускают людей выходить на митинги Навального, отсюда и исходят пресловутые 0,7%. И если мы даже представим себе гипотетическую возможность участия Навального в выборах (которая по нынешнему законодательству совершенно непредставима), то его вероятный результат ниже процента тоже будет свален на Путина.

Что, кстати, окажется правдой: Путин действительно заберет у Навального голоса.
И то, что мы точно знаем это прямо сейчас, делает для нас политика А. Навального столь же ценным, сколь и любого другого политика с заранее предсказуемым результатом.

Максим Кононенко