Господин Гаршин, вы осознаёте, что воевали на чужой территории? Что вы убивали турок, ради террористических интересов своего государства? Что сказал вам перед смертью первый убитый вами несчастный житель Османской империи, Всеволод?

Товарищ Симонов, вы убивали японцев? Вам их было жаль, Константин Михайлович?

Товарищ Долматовский, сколько поляков вы похоронили? Евгений Аронович, не стесняйтесь. Расскажите, как умер ваш первый несчастный поляк.

Вопросы эти выдают не столько безрассудно отважных журналистов, сколько крайне инфантильных людей. Но ладно бы ещё инфантильных — это многое объясняло бы; но ведь выборочно инфантильных, время от времени глупеющих, а потом снова вдруг возвращающихся в рассудок.

Ну почему же, отчего же никто из них так и не спросит у своего вчерашнего кумира: Надежда, вы всё-таки убивали? Попадали в прицел к вам жители Донбасса? Сколько сепаратистов вы уничтожили, госпожа Савченко? Как вам их кровь показалась, красной?

Что вы стесняетесь, коллеги? Давайте!

Нет, вместо этого писали: «Надя, наша Надя»; «Я всё время думаю о Наде».

Или так, к примеру, поинтересоваться: господин Ярош, как вы убили первого русского?

И смотрите суровым взглядом на собеседника. Как вы умеете.

Господин Корчинский, вы убивали русских? Из какого оружия?

Ну! Семя журналистское, вперёд.

Вы же берёте интервью у представителей украинского истеблишмента — отчего бы не поинтересоваться? Просто из любопытства. Это было бы смело.

Понятно, как у вас всё уложено в голове: когда украинцы стреляют по русским и донбасским — они «отражают агрессию», даже если накрошили тысячи людей, изначально просто вышедших на референдум.

А когда стреляют с нашей стороны — это терроризм.

Но, тем не менее.

Отчего ваше журналистское мужество столь избирательно, отчего ваша смелость такая кривая?
Оттого ли, что вы живёте в терпимой к вам стране, и здесь, в отличие от одной соседней неделимой державы, вам не вывинтят голову за ваши дешёвые понты?

И, характерно, какой победоносный вид у наших милейших либеральных журналистов.

Если не отвечаешь на вопрос, значит, тебя могут подозревать в чём угодно. Может, ты серийный убийца, может, ты вообще ни разу в жизни не стрелял. Но если отвечаешь на вопрос, то ты сразу попадаешь в разряд серийных убийц.

Вилка! Как удобно, как победительно! Всегда в дамках.

Даже если с тобой никто не играет.

Но отдельная истерика, конечно же, развернулась в связи с моим интервью телеканалу «Дождь» в украинских газетках.

Одно, другое, третье, пятое, двадцать пятое их СМИ перепечатывают пять высказываний одних и тех же (!) украинских блогеров, наперебой нудящих: «…никого не убил этот гнусный русский мент, никого, и батальон их состоит из алкоголиков…»

Наблюдая за этими существами, я болезненно чувствую в них что-то вампирское.
Эти журналисты из киевских редакций, эти блогеры со своих прокисших диванов шлют сигналы: дайте нам мертвечины! Покажите нам мёртвого украинского солдата! Больше мёртвых солдат! Чтоб наш гнев ожил, расцвёл, вспыхнул! Чтоб мы могли заорать во весь голос!

Если показать им то, чего они просят, те же самые СМИ, вещающие о войне исключительно из полутьмы своих галлюциногенных редакций, те же самые отупевшие от непрестанного глума блогеры, будут вопить, будут выть — пока глаза не выпадут на клавиатуру: у-у-убивцы-ы-ы! Уби-и-и-или!

Чем больше я читаю украинские, вашу мать, СМИ, тем страшнее мне за несчастного украинского солдата, сидящего в окопе напротив.
Брат, иди и разбей им хотя бы компьютеры.

Они просят рассказать им, кто и в каком количестве тут убивает друг друга. Эти твари чувствуют себя будто бы на бою гладиаторов. Они так нравятся себе в роли снисходительных зрителей.

Слизь — имя им.

Ты умираешь за слизь.

По его словам, для подобной пушки требуется весьма мощная энергоустановка. «Конечно, нынешняя демонстрация показывает, что возможность сбить беспилотник есть. Кстати, это уже не в первый раз. Уже проводились подобные испытания. Правда, не морские, а наземные. Но беспилотник — это небольшой объект. А лазер весьма зависим от энергоустановки. Что это будут за корабли, на которых планируют его размещать? Испытание на платформе — это одно, а вот на реальном корабле — другие условия. На лазер влияет туман, дождь — универсальным это оружие не назовёшь», — подчеркнул эксперт.

«Эта система позволит решать только ограниченный круг задач и ни в коем случае не исключает традиционных систем вооружения. Лазеры будут хороши для решения очень специфических задач, например, борьбы с малыми беспилотниками. Но вот в морской войне она  крайне ограничена», — подчеркнул эксперт в ходе беседы с НСН.