Бывшие регионалы оформились в «Оппозиционный блок» и ряд сопутствующих фракций. Они делали очень полезное, с точки зрения режима, дело — демонстрировали всему миру, что в Киеве возможна легальная оппозиция майдану. «Какая же у нас хунта? Где же у нас нацисты?» — вопрошали пропагандисты режима, радостно указывая на то, что все пособники Януковича, оставшиеся в стране прекрасно себя чувствуют, заседают в парламенте и «остро критикуют» победивший майдан.

Предавшие собственную власть, предавшие народное сопротивление «оппозиционеры» занялись и ещё одной важной для режима работой — они канализировали протест Юго-Востока в рамки парламентской борьбы нанайских мальчиков. В конечном итоге «сопротивление режиму» вылилось в дискуссию о том, кто лучше «евроинтегрировался» — бывшие регионалы или действующий Порошенко, которому «оппозиционеры» при необходимости подбрасывали недостающие для проведения законопроектов голоса.

Ну, а о том, что ни один «оппозиционер», ни один окопавшийся в Киеве донецкий политик не сделал ничего для достижения мира в Донбассе я просто молчу. Для них даже минские соглашения — слишком большая уступка России. И Крым они всё ещё мечтают вернуть — выпросить его у России, раз уж невозможно захватить.

Прецедент Добкина свидетельствует о том, что через два года после политического разгрома Партии регионов и КПУ, как структур, очередь дошла и до политиков, составлявших эти партии. Если до сих пор действовала парадоксальная ситуация, когда Партия регионов исчезла, а регионалы остались, то теперь начинается зачистка и самих регионалов.

Обращаю внимание, что генпрокуратура Украины подала просьбу о снятии неприкосновенности и разрешении на арест шести депутатов. Из них с Лозового («Радикальная партия» Ляшко) и Дейдея («Народный фронт» Яценюка) неприкосновенность не сняли. Розенблата (Блок Петра Порошенко), Полякова («Народный фронт») и Довгого («Воля народа»), сняв неприкосновенность, запретили арестовывать и только Добкина позволили отправить на нары. При этом озвученные против Добкина обвинения наименее убедительны и наиболее политизированы из предъявленного всей шестёрке.
По сути, в время рассмотрения представлений прокуратуры, в парламенте шла борьба не столько за конкретных депутатов, сколько за подтверждение политическими силами своего веса. И это борьбу «Оппозиционный блок» проиграл даже «Радикальной партии» маргинального политического наёмника Ляшко.

Собственно, такой проигрыш был логичен и ожидаем. В условиях истощения внутреннего материального ресурса и соответствующего обострения борьбы за его остатки, сопровождающегося радикализацией политических сил, бывшие регионалы, многократно предавшие собственных, ориентированных на Россию, избирателей и оставшиеся чуждыми майданным активистам-«евроинтеграторам» оказались объективно слабым звеном — тем больным ослабевшим хищником, которого стая съедает в борьбе за жизнь.

Сокращение ресурсной (кормовой) базы режима требует упрощения его политической структуры. Классические олигархические партийные системы, со сложными механизмами внутреннего взаимодействия, ориентированные на постоянное микширование внутренних противоречий и достижение компромиссных договорённостей с аналогичными конкурирующими системами, становятся слишком дорогим и неэффективным «удовольствием». Содержание политического и экспертного аппаратов, а также удовлетворение материальных пожеланий системообразующих членов партии становится слишком накладным. Всё равно, как ехать в театр и везти дамскую сумочку в БелАЗе.

Политическая система Украины стремится к максимальной простоте. Политическая партия уже не опирается на уличные банды и не интегрирует из в свой состав. Политическая партия сводится к уличной банде. Как известно свои «канцлеры» и «министры» были даже у Пугачёва. Поэтому партия, редуцированная до банды, но имеющая доступ к государственным учреждениям и телефонам спецсвязи способна имитировать управление государством. Другое дело, что аппарат, предназначенный для исполнения закона, начинает действовать в попирающей законы манере. Но это неизбежная обратная сторона оптимизации политического процесса под наличную ресурсную базу.

По этой же причине, «социалистический» проект Кивы-Авакова представляется мне более перспективным, чем аналогичный проект бывшего регионала Леонида Кожары. В первом случае лидером некогда системной партии назначается откровенный бандит, который быстро приведёт партийный аппарат в соответствие с потребностями времени. Во втором случае речь идёт о классическом для украинского партийного рынка до переворота бюрократическом партийном проекте.

Такие проекты могли иногда быть успешными (хоть 99% из них так и оставались маргинальными). Они решали конкретную задачу интеграции востребованной у электората левой идеи в олигархическую политическую структуру. Поэтому левых партийных проектов всегда было много (хороших и разных, на любой вкус).

Однако сейчас у режима больше нет ресурсов на интеграцию левых и прочих оппонентов. Упрощение структуры и редукция политики до уровня банды диктует господство силовых методов подавления политических оппонентов, переход к управлению при помощи открытого террора. Политическое пространство больше не делится. Оно просто полностью изымается в пользу победителя. А существование любой (не правящей) политической партии становится возможно лишь в том случае, если она признаёт «руководящую и направляющую» роль победителя.

Тем самым партия обессмысливает своё существование. Ибо зачем она нужна, если передаёт право на определение собственных взглядов другой политической силе, сохраняя за собой только название и аппарат?
При этом, если перспективные политические партии на Украине деградируют до состояния банды, а остальные в ближайшее время будут вытеснены из политики силовым путём, то сама политика деградирует до борьбы «капитанов» мафии за пост главного («генерал-капитана») и всё больше реализуется теми же методами.

Таким образом, на сегодня Украина находится в переходной ситуации, когда относительное единство соответствующих требованию времени бандитско-майданных политических сил, определяется необходимостью окончательной зачистки политического пространства от системно-бюрократических (олигархических) оппонентов.

Даже сейчас, параллельно основному вектору, направленному на зачистку системных партий олигархической оппозиции существует несколько векторов внутренней борьбы майданных «капитанов» между собой за высшую власть. С окончательной деградацией традиционной политики и исчезновением системных олигархических политических партий, эта борьба майданных «капитанов» за абсолютную власть должна только обостриться, а её практики станут более жестокими. При этом уже сейчас заметная персонализация политических сил (партия определяется не по названию, а по лидеру) должна будет достичь логического предела.

В идеале, логическим завершением вырождения украинской политической системы стало бы её превращение в придворную камарилью победившего лидера. Однако особенность Украины, как государства разделённого, диктует другой вариант развития событий. По мере обострения борьбы за власть в Киеве сильные региональные политические элиты должны будут вступать в союз с проигравшими борьбу за центральную власть партиями-бандами и сепарироваться от центра, постепенно превращая страну в подобие неустойчивой конфедерации враждующих между собой регионов.

То есть, не одна камарилья, а множество маленьких камарилий.

— Ты говоришь, были у нас Моторола, Гиви, украинская сторона радовалась их гибели. Но у самих украинцев нет героев такого уровня. Почему они не появляются?
— Там не только нет героев такого уровня, там нет песен такого уровня, у нас недавно вышло два классных музыкальных сборника военных донбасских песен. Еще я выпустил антологию поэзии о Донбассе «Я – израненная земля». И совершенно очевидно, что нет у них поэтов такого уровня. Я так понимаю, что Господь Бог есть, и он какие-то вещи кому-то дарует, а кому-то не дарует.
— Ну это слишком простое объяснение.
— Не может быть никакого другого объяснения. Я с этим ничего поделать не могу. У нас просто честные идеалы. Мы же за справедливость, за добро, за родню, за православие, за красное знамя. Мы не врем сами себе, мы не выдаем себя за гуманистов…
Украинский ИГИЛ*
— Кстати, о гуманизме. Многие поговаривают, что эти взорванные в Киеве сотрудники украинских спецслужб — месть за Гиви и Моторолу.
— Фигня все это. Это я точно говорю, потому что никто в ДНР этим не занимается, хотя возможности есть. Конечно же, руки чесались после гибели Мотора и Гиви что-то такое совершить. Мы узнали, кто за убийством Арсена (Моторолы, — ред.) стоит, выстроили всю цепочку. У офицера, который отдавал приказ, просто сожгли квартиру, она просто сгорела, не погиб никто из членов его семьи. Просто показали, что мы тебя знаем, и однажды мы к тебе придем. Вот только на таком уровне.
— При этом участились теракты и в ЛНР и ДНР. Украина давно объявила монополию на государственный терроризм. Но тут все это как-то совсем в открытую.
— Совершенно не стесняются! В Донецке настолько уже понимают, кто наш оппонент, противник и враг (не в лице Украины, естественно, а в лице этой шайки-лейки), что информповоды по всем этим случаям даже не поставляются. Я проводил рэп-фестиваль «Лава Фест» в Донецке, там был задержан человек, работавший с группой людей, которые на стадион, где люди собрались от 14 до 19 лет, затаскивали пластит с гвоздями, с гайками.
— Расскажи подробнее.
— Я вечером узнал эту новость, мне сообщили, что был предотвращен один теракт. Там был бы реально просто кошмар. 8 тысяч человек на стадионе. Это же украинский ИГИЛ, они даже не стесняются. Захарченко, думаю, скоро уже будет догонять Фиделя Кастро по количеству покушений. Потому что их было такое количество! Месяца два назад на четырех главных лиц ДНР одновременно готовились покушения. Покушения предотвратили, всех взяли, все тут же признались: да, готовили. И это не ушло в СМИ, потому что лень уже этим заниматься. Во-первых, начнется перехихикивание украинской стороны: вы решили друг друга перебить, ха-ха-ха. Во-вторых, кому рассказывать, людям в Донецке? Они и так знают, что в городе много диверсионно-разведывательных групп. Людям в России? Ну, тоже догадываются. Там, на Украине, чтобы они посмеялись?
— Новости поступили о том, что мэра Горловки Ивана Приходько контузило. Нет ощущения, что за лидерами, не только военными, но и лидерами мнения, идет какая-то охота? Ты тоже фигура медийная, угрозы поступают?
— Были на моей улице поставлены и фугасы, и поступают разнообразные косвенные и прямые свидетельства о том, что вот здесь нужно быть поаккуратнее, туда лучше в этот день не ходить. Конечно, угрозы есть. Они есть для всех, не только для меня, а для всех людей, управляющих республикой.
— Как дела у твоего батальона на фронте?
— Все журналисты называют его «батальоном Прилепина», хотя я замкомбата, комбат там Фомич — Сергей Фомченков. Мы стоим на передовой линии в районе Пантелеймоновки, неподалеку от Горловки. Я думаю, что мы стали большой проблемой для подразделений украинской армии напротив. В свое время Арсен (Моторола, — ред.), когда я создавал батальон, говорил мне: «Захар, у меня самая большая претензия к армии ДНР, что у нас появились «терпильные войска». У нас сейчас минские соглашения, линия разграничения, они выдвигаются, заходят в серую зону, в пределах видимости начинают разъезжать на своих БМП, джипах, на чем угодно. Так как у нас перемирие, их трогать нельзя. Но они не должны там быть в принципе, и мы не должны быть «терпильными войсками». Вот он меня этому научил. Как только мы зашли, мы тут же решили, что этого позволять не будем, у нас никто не появится, никто не поднимет головы, пока мы там находимся. Таким образом мы и живем, у нас реально воюющий батальон, пять «трехсотых» (раненых — ред.) за этот месяц. Но я отлично знаю (мы ловим перехваты), что с той стороны гораздо большие проблемы, несопоставимые по всем параметрам.
Порошенко ждет судьба Януковича
— При этом ты еще ведешь виртуальные бои в Интернете. Недавно читал у тебя историю про «альфовца» СБУ, который до майдана ничего против России не имел, потом в АТО стал резко против, а после позорища в Дебальцево уволился и начал искать работу в Москве. Часто такие письма приходят? Что там за настроения на Украине?
— Часто. Я о настроениях на Украине действительно знаю чуть больше, чем все остальные. Во-первых, в силу того, что имею доступ к закрытой социологии, которая поступает и в администрацию ДНР, и к господину Порошенко. И когда Порошенко положили на стол бумагу, где Александр Владимирович Захарченко входит в топ-5 самых популярных политиков на Украине, конечно, он был страшно взбешен. Если гипотетически представить, что на выборы президента Украины пошел бы Захарченко, он имел бы 100-процентные шансы как минимум на второй тур. Это все говорит о нынешней Украине.
Давайте так резко махнем скальпелем и скажем: плюс-минус — половина Украины. Эта половина Украины точно не хочет ни этой власти, ни этого бардака. В данном случае, как это ни печально для Донецка и Луганска, которые три года этого кошмара пережили, время работает на нас, а не на них. И мы прекрасно знаем, чем это закончится. Это закончится тем же, чем заканчивалось правление Ющенко, Тимошенко и несчастного Януковича. И у Порошенко будет тот же самый финал. А мы спокойно этого дождемся. С Донбассом ничего не случится за все это время, у нас все в порядке, а вот там – нет.
— С Донбасса тоже тебе пишут. Нет ощущения усталости у людей?
— Да, есть такой момент. А Путину на «Прямую линию» люди писали, тысячи людей обратились: здесь чиновник ворует, там дорога, здесь прохудилась крыша. Донбасс в этом смысле похож на Россию. Мы не скрываем этого. У нас воюющая республика, денег не хватает. Давайте поднимем восстание, спихнем Захарченко, сейчас придет замечательная Украина, и что, она там устроит благоденствие? Нет, Украина образца 13-го года, 12-го, 11-го годов — ее уже нет, люди отдают себе в этом отчет. Да, плохо, Россия не пришла в том виде, в каком ее ожидали увидеть. Да, может быть, есть претензии к управленческому аппарату. Но менять-то не на что. На Украине есть на что менять, у них там выбор есть. Они прекрасно понимают, что вот неонацистская сволочь, которая манипулирует этой властью. И вот власть, которая точно смотрит за океан, в Латинскую Америку, ожидая продолжить там свои годы, ее точно надо менять и изыскивать других персонажей для управления страной.
Сейчас один знакомый мой приехал, занимается серьезным бизнесом на Украине. Он говорит: вот я езжу в Киев три года, протягиваю оставшиеся нити бизнеса. Сажусь к таксисту, говорю: «Здравствуйте». Он отвечает: «Из Москвы, что ли, москаль?» Сидит, молчит минуту, а потом говорит: «Когда Путин-то придет? Надоело уже». Сначала один, потом другой, потом пятый это сказал — а пять таксистов, два менеджера и четыре дворника — это уже статистика. А три года назад там все киевляне сидели с такими лицами: мы вас будем рвать, порежем вас на части. Люди постепенно перезагружаются, а время работает на нас.