— Нормально? — с хамской интонацией повторяет «журналист», явно годящийся во внуки этой смелой женщине.

— Нормально! Пожалуйста! Я тебя понимаю по-всякому: и по-русски и по-украински. Но навязывать не надо мне.

— А вы можете уважать украиноязычного человека? — продолжает провоцировать «журналист».

— Да пусть говорит, только пакости пусть не делает, — нашу бабушку так просто не возьмёшь.

— А вас вот как-то заставляют разговаривать на украинском языке?

— А! Так вот заставляют уже: 75% на украинском языке, а 25% — на каком хочешь (по всей видимости, имеется в виду новый закон про информационное вещание, который предполагает, что три четверти теле- и радиоэфиров, а также печатной прессы должно выходить на украинском — прим. РВ). В школах будет украинский, на предприятиях документы будут на украинском (стоит отметить, что документооборот на украинский принудительно перевели задолго до госпереворота — прим. РВ). Пишите и на русском, и на украинском.

— Но вы живёте в Украине, у нас государственный язык, — заводит журналист старую песню, которая и была всегда камнем преткновения в языковом вопросе.

— Ну и что, в Украине я живу? Я в Донбассе живу, понимаешь? В Донбассе говорят по-русски.
А те, которые сейчас начинают по-украински говорить, они примазываются: «вот какая я «щыра» украинка». Это всё до одного места. А ну-ка скажи, Аваков на каком языке говорит? Аваков Арсен на каком языке говорит? — переспрашивает женщина внезапно замолчавшего журналиста.

— Так тут нет таких «щырых» украинцев, тут такие пророссийские все, — уже не таким бодрым голосом комментирует он.

— Не пророссийские, а российские! Не «про», — продолжает «уничтожать» псевдожурналиста отважная донбасская женщина. — Мы русские. Говорим по-русски, делаем по-русски.