Согласно точке зрения подавляющего большинства, эти действия России были недопустимыми: то, с чем мы столкнулись, представляет собой дерзкое вмешательство иностранной державы в наш внутренний демократический политический процесс. Сегодня практически никто ничего не пишет и не говорит о «прозрачности» и «праве общественности знать правду». Вместо этого акцент однозначно ставится на той угрозе американской демократии, которую представляют собой действия России. Как смели русские пытаться взломать личные почтовые ящики наших политических лидеров?! Как смели они пытаться влиять на наши президентские выборы?!
Но разве вы не видите здесь действие принципа двойных стандартов? Тем, кто жалуется на Россию, хорошо известно, что правительство США подслушивает личные переговоры людей по всему миру. Агентство национальной безопасности (АНБ), чья задача как раз и заключается в ведении подобного наблюдения, имеет бюджет в 10 миллиардов долларов, и, как несколько лет назад написала газета Washington Post, ежедневно перехватывает и хранит «1,7 миллиарда электронных писем, телефонных разговоров и других типов коммуникации».
С годами АНБ удалось добиться немалых успехов. Как говорится в недавно рассекреченной истории АНБ, в определенный момент в период холодной войны агенты АНБ, проводившие операцию по перехвату из здания американского посольства в Москве, «собирали и использовали частные телефонные разговоры лидеров Политбюро». Как написал Боб Вудворд (Bob Woodward) в 1987 году, «элитные группы ЦРУ и Агентства национальной безопасности», которые назывались «специальными агентами разведки», демонстрировали «чудеса шпионажа, добывая дословные стенограммы заседаний правительств в Европе, Азии и на Ближнем Востоке, а также телефонных переговоров между ключевыми политиками». И спецслужбы США следили не только за врагами и террористами. Их очень интересовало также и то, что говорили друг другу лидеры дружественных США государств. К примеру, в 1973 году Артур Бернс (Arthur Burns), тогдашний председатель Федеральной резервной системы, написал в своем дневнике, что «правительству США, очевидно, известно все, что происходит на заседаниях кабинета министров Германии».
Должны ли мы испытывать возмущение по этому поводу? Когда этим занимаются сами США, такое поведение считается приемлемым. Я очень сомневаюсь, что найдется хотя бы один представитель истеблишмента американских служб национальной безопасности, который согласился бы вернуться в те времена, когда «джентльмены не читали письма друг друга». Но, если мы и впредь будем подслушивать лидеров других стран, нам не стоит удивляться — и тем более возмущаться — тому, что другие страны будут делать то же самое по отношению к нам.
Но в данном случае политики возмущены не столько самим фактом хакерского взлома. В гораздо большей степени их возмущает то, что эта информация была использована для оказания влияния на выборы. Но и здесь мы видим свидетельство двойных стандартов. С 1945 года вмешательство США во внутреннюю политику других стран было чем-то самим собой разумеющимся. США придерживались мнения, что свободные выборы — это замечательно, если только они не приводят к таким результатам, которые не устраивают правительство США. Примеры такого вмешательства США широко известны: Индокитай, Конго, Чили, Доминиканская Республика и так далее. Были также и менее известные случаи: к примеру, в Гайане администрация Кеннеди оказала очень мощное давление на британцев, чтобы помешать Чедди Джагану (Cheddi Jagan) прийти к власти демократическим путем. В период холодной войны эта практика была гораздо более распространенной, чем многие считают.
В действительности, США считали себя вправе вмешиваться — порой даже этого не скрывая — во внутренние политические дела своих демократических союзников. Большинство людей даже не подозревают, что подобные вмешательства были обычной практикой в конце 1940-х годов. Могу привести один показательный пример. Посол США во Франции, как он написал в своем дневнике, заявил в 1947 году премьер-министру страны: «Никаких коммунистов в правительстве, иначе…». Но даже после того, как ситуация в Западной Европе стабилизировалась, правительство США продолжало вмешиваться в дела своих союзников в тех случаях, когда ставки были достаточно велики. К примеру, администрация Эйзенхауэра ясно дала понять немецкому народу, как ему нужно проголосовать на выборах в 1953 году: это вмешательство, как пишут немецкие политологи, изучавшие этот вопрос, обернулось безоговорочной победой консервативного правительства Конрада Аденауэра (Konrad Adenauer). Однако спустя десять лет, когда американское правительство поссорилось с Аденауэром, оно сыграло решающую роль в том, чтобы отстранить его от власти — невероятный эпизод, о котором до сих пор мало что известно по обе стороны Атлантики.
Ни один из примеров вмешательства США не стоит считать частью далекой истории. Сформировавшиеся во время холодной войны привычки и практики никуда не делись. Правительство США по-прежнему считает себя вправе оказывать влияние на исход выборов в других странах. Все хорошо помнят, как президент Барак Обама перед самым референдумом о выходе Соединенного Королевства из Евросоюза, предупредил британцев, что, если они выберут выход из ЕС, они окажутся «в самом конце очереди» при заключении соглашений с США. Возможно, Обама просто предупреждал британских избирателей о неизбежных последствиях, а вовсе не угрожал им. Но, в любом случае, он пытался повлиять на итоги референдума.
Гораздо менее известным в США является факт вмешательства США в политику на Украине, который, тем не менее, может многое нам рассказать. В 2014 году был записан — вероятнее всего, российскими спецслужбами — разговор высокопоставленного сотрудника Госдепартамента США Виктории Нуланд (Victoria Nuland) с послом Вашингтона в Киеве Джеффри Пьяттом (Geoffrey Pyatt). Эта запись их разговора очень скоро появилась на YouTube. Из их разговора сразу же становилось ясно, кого Нуланд и Пайетт хотят видеть у власти в Киеве, а также то, что у США уже был определенный «сценарий» тех политических перемен на Украине, которые были выгодны США. Как написало тогда издание Washington Post, они говорили как «политические стратеги или, возможно, как партийные боссы в прокуренной задней комнате. Пользуясь условными словами и кличками, они придумывают, что должны говорить и делать оппозиционеры, и как можно эффективнее всего влиять на процесс принятия решений в рядах оппозиции». Тогда никто не посчитал этот шаг выходящим за рамки приличий, а Нуланд не лишилась своей должности. Вместо этого опять показали пальцем на русских, которые посмели подслушать разговор и выложить его в сеть.
Получается, США убеждены в том, что у нас есть право вмешиваться во внутреннюю политику стран по всему миру, тогда как любые подобные ответные действия будут названы неприемлемыми и вызовут бурю гнева. Мы имеем право подслушивать переговоры лидеров иностранных государств, но при этом считаем совершенно недопустимыми их попытки взломать электронную почту американских лидеров и их помощников. США — «незаменимая страна», поэтому правила, применимые к другим странам, просто не действуют в отношении Вашингтона. Таковы убеждения Вашингтона, однако мы можем легко себе представить, как иностранцы реагируют на такое поведение США. Разве вам не приходит в голову слово «высокомерие»?
Лично я считаю, что двойные стандарты в нравственном отношении отвратительны, а в политическом — контрпродуктивны. Я считаю, что мы не должны приписывать себе права, которые мы не предоставляем другим странам. Это значит, что, учитывая наше собственное поведение, мы не должны обижаться, если другие страны начинают вести себя так же. Если мы будем подходить к недавним хакерским атакам с этой точки зрения, действия России уже не будут вызывать в нас такого возмущения. Ее действия вполне вписываются в те тенденции, которые сейчас наблюдаются во всем мире — в мире, который во многом мы сами и сотворили»
