Однако адвокат экс-президента Виталий Сердюк прервал генпрокурора, пояснив, что, во-первых, на данном заседании суда рассматривается дело не Януковича, а «беркутовцев», подозреваемых в организации расстрелов на Майдане в феврале 2014 года, а сам Янукович по своей инициативе выступает в этом деле свидетелем. Во-вторых, подозрение в совершении преступления только что передано адвокатам Януковича в Киеве, не изучено самим подозреваемым, и поэтому не может быть обнародовано в ходе данного судебного заседания.

Луценко покинул здание суда в Киеве, и дал короткую пресс-конференцию, на которой все-таки огласил свои обвинения в адрес бывшего главы государства.

По мнению Сердюка, действия генпрокурора нарушают уголовно-процессуальный кодекс Украины — нельзя в ходе одного судебного процесса ссылаться на материалы другого уголовного дела, которое к тому же пока даже не существует.

Заявление Луценко, возможно, было сделано, чтобы с первых минут допроса оказать давление на свидетеля, заставить его оправдываться, сломать заранее выстроенную им линию поведения.

Генпрокурор на этом допросе явно хотел помещать Януковичу выступить с обвинениями в адрес бывших руководителей Майдана, ныне занимающих высокие государственные посты в стране.

И надо отметить, что в начале допроса обвинение с этой задачей справилось вполне успешно. Вместо того, чтобы обнародовать доказательства вины лидеров Майдана, Янукович был вынужден передать суду три тома собранных им доказательств без их оглашения. То, что могло сделать этот процесс сенсационным, фактически сорвалось.

Но это было только начало допроса.

Прокурор и адвокаты потерпевших продолжили ту же тактику изматывания свидетеля мелкими вопросами, на которые он просто не мог ответить. Например, рефреном на протяжении всех 6 часов допроса звучали вопросы о том, помнит ли Янукович подробности различных телефонных переговоров по мобильному телефону.

«В 6 часов 48 минут 20 февраля 2014 года вы говорили по телефону с абонентом в России (следует номер). Не могли бы вы пояснить, с кем и о чем говорили?»
Янукович такого разговора вспомнить не смог. Как и имени абонента. Поскольку таких вопросов достаточно много, и озвучиваются они различными участниками процесса, кажется, что большинство ответов экс-президента носят неконкретный характер, он часто вынужден отвечать: нет, не помню, не знаю.

В какой-то момент адвокат экс-президента Сердюк не выдержал и заметил, что вряд ли сам генпрокурор вспомнит сегодня, почти три года спустя, о чем говорил или что делал в 6 часов 48 минут 20 февраля 2014 года. Поэтому такие вопросы адвокат пытался снять.

В ход шли и другие приемы: Януковича спрашивали из Киева, позволяет ли ему здоровье участвовать в столь длительном допросе, признает ли он украинский суд, почему не явился лично в Киев для дачи показаний (адвокат Сердюк в качестве контраргумента показал увесистую папку документов об угрозах, которые получал его клиент от государственных структур Украины и радикалов).

В целом было очевидно, что тактика обвинения направлена не на выяснение истины, а на моральное подавление свидетеля защиты. По сути свидетеля Януковича попытались в ходе процесса сделать обвиняемым.

Тактика защиты свидетеля: обстоятельно отвечать на вопросы

Но постепенно в ходе допроса ситуация начала меняться в пользу Януковича. Во-первых, экс-президент проявил завидную выдержку, не реагировал на оскорбления, признал свою моральную ответственность за события тех дней в стране. Во-вторых, он обстоятельно и, как кажется, искренне отвечал на вопросы обвинения и адвокатов потерпевших, ответы на которые ему хорошо известны.

Например, на вопрос о роли олигарха Дмитрия Фирташа и бывшего руководителя администрации президента Сергея Левочкина в государственном перевороте, Янукович сообщил, что они контролировали в тот момент в парламенте страны 54 депутата, и использовали свое влияние, чтобы развалить правящую коалицию и отправить президента в отставку.

По мнению Януковича, влияние большого бизнеса на парламентариев не несет особой беды, если направлено на конструктивное решение проблем государства. Фирташ и Левочкин, заявил экс-президент, использовали свое влияние на депутатов в деструктивных целях, что привело к госперевороту и, в конечном итоге, к развалу страны.

Бывший президент Украины Виктор Янукович в Ростовском областном суде, где он дает показания по видеосвязи в качестве свидетеля по делу о беспорядках в Киеве в феврале 2014 года

Так же обстоятельно и откровенно рассказал Янукович об обстоятельствах и причинах отсрочки подписания соглашения с ЕС в ноябре 2013 года. По его мнению, такое соглашение требовало существенной проработки, поскольку в предложенном ЕС варианте Украина теряла российский рынок, а это губительно сказывалось на экономике страны.

Впрочем, у Януковича в ходе допроса был и свой рефрен. Он постоянно говорил и доказывал, ссылаясь на свои конкретные решения, что руководствовался главным принципом: не допустить гражданской войны на Украине. По его словам, именно такое понимание ситуации и привело его к решению покинуть страну.

«Я знал социологию, — утверждает Янукович, — примерно половина населения была против Майдана, и мое дальнейшее присутствие в стране в качестве главы государства, которого в Киеве отстранили от власти, могло привести к кровопролитию. Поэтому я решил уехать, чтобы не было войны».
Можно, конечно, говорить, что отъезд Януковича не предотвратил гражданскую войну, а националисты и радикалы, пришедшие к власти, разрушили экономику, и что в этом есть немалая вина экс-президента.

Но в ходе допроса обвинение не искало истину, и поэтому главным становилось не то, о чем говорили прокуроры, адвокаты и свидетель, а тон, который выбрали участники дискуссии. Рассудительный и спокойный Янукович в итоге выглядел более убедительным, чем его истеричные оппоненты.

Янукович отверг все обвинения в свой адрес по поводу организации расстрелов, опроверг он и какое-либо участие российского руководства в подавлении (на допросе это звучало как «удушение») Майдана.

Но самое главное, что произошло в этот день: обвинение не смогло предъявить Януковичу ни одного факта его якобы преступной деятельности. А сам факт выступления экс-президента с подробным изложением того, как действовала власть, пытавшаяся остановить гражданский конфликт в Киеве, подробности поиска компромисса с оппозицией (почти ежедневные переговоры с лидерами Майдана), пусть косвенно, но снимают всякие подозрения в участии в расстрелах «беркутовцев».

«По результатам допроса, безусловно, были установлены факты, которые опровергают обвинение. В частности, в части обстановки, которая имела место в период событий на Майдане, начиная с начала акции протеста 24 (ноября 2014 года), заканчивая 20 февраля 2014 года», — заявил в Киеве журналистам после окончания допроса адвокат «беркутовцев» Александр Хорошинский.

Захар Виноградов