У меня, как и положено, деды воевали. Не сидели в схронах, и не охраняли нацистские концлагеря, как у некоторых недобитков, а воевали. Один артиллеристом, второй оперативником НКВД, как раз ловил этих самых нацистских недобитков по подвалам и схронам.
Папа мой тоже служил в спецвойсках КГБ СССР. И я хотел быть контрразведчиком, ловить шпионов. Но не в каком-то ущербном огрызке под названием «Окраина-Руина», а в большой и сильной стране, где не было разделения по национальному вопросу и всякие нацистские косноязычные дегенераты не возглавляли парламент, а сидели по тюрьмам и психушкам, где им самое место.
СССР дал моей семье бесплатную квартиру и бесплатное образование. Хорошее, качественное универсальное образование.
А Руина не дала мне ничего. Она только пыталась задушить меня налогами. Она устами националистических преподавателей говорила «Не розумию», когда я отвечал на русском в университете.
Руина пыталась сделать меня безмозглым зомби, Руине не нужны мои мозги и таланты. Руина пыталась лишить меня идентичности и истории.
Руина поливала грязью всё, что мне близко и дорого.
Я пытался спасать те заводы, которые пилил Порошенко. Но он «патриот», а я — сепаратист. Я кричал «не будьте рабами», а Порошенко вещает «нагнитесь пониже и раздвиньте ноги, а то безвиз не пролазит». Он «президент», а я — политический эмигрант. Рабы целуют его в задницу, а меня ненавидят. Это Руина, и это не лечится.
Я проучился в руинском университете пять лет, и пять лет я потом проработал за нищенскую зарплату на руинской госслужбе в ответ. За зарплату, за которую «нужно делать ничего, и ещё немного вредить». Я ничего не должен этому государству, оно не заслуживает, чтобы его любили или уважали.
Руина орала «Смерть москалям» в спину моей красавице-жене, которая приехала ко мне из Самары. Руина угрожала пытать моего двухмесячного ребёнка у меня на глазах за то, что я не признал их госпереворота. Этого я вам, суки, никогда не прощу.
Руина сжигала моих друзей в Одессе. Вы себе не представляете, что это за ощущение, когда узнаёшь о массовом убийстве, а у тебя там друзья, и они несколько дней не отвечают на звонки и не появляются в скайпе (к счастью, мои камрады выжили, хотя и пострадали).
Руина каждый день убивает людей на Донбассе, и считает это не только допустимым, но и правильным. Руина выдаёт за военные преступления и убийства гражданских государственные награды и премии, а не казнит и садит в тюрьмы.
Руинцы мечтают получить официальный статус колонии, закрепить свой рабский статус законодательно. Это не советские люди, это не свободные люди, они ничего не имеют общего с моей Родиной.
Все эти прибалтийские, украинские и прочие сепаратисты, поливающие грязью наше славное прошлое, чтобы безнаказанно грабить советское наследие — жалкие уродцы и уголовные преступники.
С какой стати я, советский человек, должен поддерживать националистическую идеологию необандеровцев и сепаратизм «незалежников», открыто мечтающих стать американской колонией?
Предатели тут только одни — кто вечно служит иностранным панам (польским, австрийским, нацистским, американским), возвеличивает нацистских холуёв и шестёрок в качестве «хероев», и кто воюет на стороне американских оккупантов.
Я своих взглядов никогда не менял, и остаюсь однолюбом. У меня одна Родина — СССР. И менять её на какие-то огрызки и лимитрофы я не собираюсь.
Обтекайте, руинцы.
P. S. Знаю, что мне скажут «патриоты Руины»: СССР распался, его не вернуть. И я им отвечу: Украина распалась, её не вернуть.
Александр Роджерс
