Размер минимальной заработной платы устанавливается правительством при подготовке бюджета на очередной финансовый год. На основании этого параметра собственно и происходит расчет всех показателей бюджета, таких ключевых, как «фонд оплаты труда» и производные от него «Пенсионный фонд и т. д.». Утверждается этот показатель Верховной Радой в законе о бюджете.

Напомню, что в соответствии с бюджетом 2016 г. размер минимальной заработной платы был определен с:

1.01.2016 — 1378 грн.
1.05.2016 — 1450 грн.
1.12.2016 — 1550 грн.

Соответственно были утверждены размеры ставки 1-го тарифного разряда в народном хозяйстве с 1.05.2016 г. — 1185 грн. в месяц, а в бюджетной сфере 1-й тарифный разряд 1516 грн. в месяц, а 25-й тарифный разряд 5344 грн. в месяц.
В середине сентября, т. е. примерно месяц назад, Гройсман подал в Верховную Раду проект закона о бюджете, где предусмотрел в 2017 г. размер минимальной заработной платы 1600 грн. в месяц. Под это, видимо, были сделаны соответствующие расчеты.

Что за этот месяц изменилось, сказать сложно. Может быть замаячила перспектива досрочных выборов, и это соответствующий пиар. Но в любом случае, давайте подождем отзыва Гройсманом проекта бюджета на 2017 г. из ВР и пересмотра, и перенаправления бюджета на новое рассмотрение. Думаю, что Гройсман не решится это сделать без согласования с МВФ — главным кредитором Украины.

И последнее, мне приходилось принимать решения о повышении заработных плат, пенсий и социальных пособий. Эта мера эффективно помогает развитию внутреннего рынка. Но приниматься она должна в совокупности с целым рядом других мер — это, прежде всего, рост экономики, увеличение предложения товаров и услуг на внутреннем рынке, содействие конкуренции, внедрение элементов контроля за ценами и т. д.
Если этого не делать, а просто за счет «эмиссионных фантиков» поднять зарплату, то они очень быстро «улетучатся» за счет инфляции.

Расчет нынешнего режима, что увеличение зарплаты не приведет к скачку инфляции, т. к. непомерные тарифы и цены обескровили доходы граждан и дополнительная зарплата уйдет прежде всего на погашение тарифов и уменьшение доли субсидий для населения, на мой взгляд, несостоятельный.

Но еще раз говорю, надо подождать официальных решений.

Некий Рева, якобы министр социальной политики, на вопрос: «Где возьмут деньги на это?» — ответил просто и без изысков: «Деньги возьмем из экономики». Это новое открытие киевского режима.

Величина предполагаемого платежа вроде невелика: 20 тыс. рублей в год с человека — меньше трех минимальных месячных зарплат, а такую зарплату мало кто получает. Реальные доходы большинства граждан, оцениваемые разными статистическими методами, в разы больше. Но проблема как раз в том, что реальные доходы приходится именно оценивать.

Еще 1961.05.04 президиум Верховного совета РСФСР принял указ «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Его примеру вскоре последовали Верховные советы других союзных республик.

Тогда не только меня (еще ребенка), но и моих взрослых родных и близких изрядно удивило: чем плохо, если семья зарабатывает достаточно, чтобы кто-то в ней мог существовать за общий счет? Одна из моих бабушек поначалу даже опасалась, не коснется ли ее новый закон: она много лет не работала, а была домохозяйкой.

Указ же явным образом объявил «общественно полезную работу в семье» не менее законной, чем деятельность на предприятиях и в учреждениях или учеба. В его первой редакции тунеядцами были объявлены «извлекающие нетрудовые доходы из эксплуатации земельных участков, автомашин, жилой площади или совершающие иные антиобщественные поступки, позволяющие им вести паразитический образ жизни».

Но 1965.09.20 перечень конкретных видов предосудительных действий был из указа исключен — и не только вследствие увольнения Хрущева 1964.10.16 со всех государственных и партийных постов, но и потому, что в те времена самым частым антиобщественным поступком был другой — не упомянутый в этом списке.

Латинское слово speculatio означает «рассмотрение», и в данном контексте характеризует действия, основанные не на точных сведениях, а на предположениях.

Спекуляция — скупка товаров в надежде на последующую их перепродажу по большей цене — на свободном рынке бывает и полезна, так как согласует спрос с предложением. Но когда государство по своим соображениям фиксирует цену какого-то товара на уровне меньшем, чем диктует спрос, скупка и перепродажа даже по равновесной (не говоря уж об ажиотажной) цене нарушает план государства: те, ради кого снижена цена, не могут купить нужное, а достается оно как раз тем, кого поддерживать незачем. Особая разновидность спекуляции — фарца (от английского for sale — для продажи): скупка вещей, привозимых иностранцами для личного пользования.

Многое, проходившее через руки фарцовщиков, не подлежало продаже гражданам СССР не только по идейным соображениям. Например, джинсы в страну не ввозились потому, что наш ГОСТ — государственный стандарт — не разрешал использовать для одежды линючие краски. Так что фарца не только лишала страну таможенных поступлений, но зачастую и прямо ущемляла интересы граждан, официально охраняемые законом. Можно спорить о разумности самого закона: следует ли запрещать товары низкого качества или достаточно предупредить о нем? Но пока закон действует, его нарушение карается.

Конечно, были в правоприменительной практике и изрядные перехлесты. Так, Иосиф Александрович Бродский (1940.05.24–1996.01.28) в 1964-м был сослан на пять лет: гонорары за стихи начинающего поэта и переводы явно не обеспечивали благополучие взрослого самостоятельного человека, и его заподозрили в чем-то предосудительном. Так же в Соединенных Государствах Америки многих видных гангстеров осудили за уклонение от уплаты налогов: доказать конкретные преступления не удавалось, но сам уровень расходов явно не соответствовал официально декларируемым доходам.

Нынче запретных видов деятельности у нас заметно меньше, чем в советское время. Но уклонение от налогов, тогда мало кого беспокоившее вследствие существенно иной финансовой системы в целом, теперь карается строго. И тех, кто официально считается безработным, подозревают прежде всего не в явных ущемлениях интересов других граждан, а в косвенных — например, в работе в «серой», не облагаемой налогами, части хозяйства.

Понятно, что если кто-то не платит налоги, он сокращает благополучие других граждан — но всё же далеко не так сильно, как если бы напрямую изъял у конкретных лиц ту же сумму. Поэтому и карают за неуплату только в тех случаях, когда она многократно перекрывает издержки за ее выявление. Обычно же с этим нарушением борются косвенными способами.

Например, в главном средоточии легенд о благотворности свободы личности без оглядки на общество — в вышеупомянутых СГА — доля товаров и услуг, оплачиваемых из налогов, куда меньше, чем в странах с более развитыми представлениями о роли общества, и таким образом те, кто налоги не платит, приносят другим меньший ущерб.

В нашей стране, вопреки адептам рыночности, социальная взаимопомощь развита высоко — вот и пытаются экономисты добыть взносы в нее даже у тех, кто формально ничего не зарабатывает. Безработных у нас меньше, чем работающих «всерую», но достаточно, чтобы залповое обложение зацепило множество невинных. Но и они пользуются общественными благами.

В советское время такие блага оплачивались из доходов предприятий, принадлежавших государству в целом. Сейчас таких предприятий куда меньше, да и доходы их распределяются в основном по общерыночным принципам. Сохранение бесплатности социальных благ требует либо пресечения любых форм уклонения от налогов, либо возрождения единой собственности на средства производства. Второе полезнее. Первое — проще.

Теперь же, глядя на то, как мои друзья-одесситы мучаются, пытаясь добиться от ЖЭКа подачи тепла в дома или уже лечат детей от гнойного отита в квартирах, где термометр застыл у отметки 12 градусов выше нуля, понимаешь, что цивилизации на Украине нет. Украину отлучили от цивилизации.

Даже ставшая полем боя территория ЛДНР — зона дешевой энергии: тарифы на коммунальные услуги в республиках не повышались с 2013 года, а программы газификации продолжают реализовывать.

Не знаю, как сейчас на Украине, но когда-то, в счастливые времена преступной власти, газификация села означала, что стоимость домов в нём возрастёт на порядок. Теперь же тонна угля в Бессарабии — 4–4,2 тыс. гривен (порядка 10 000 рублей). В Ростовской области за тонну антрацита по первому же попавшемуся на глаза объявлению просят 5 500 рублей. И тонны угля для обогрева сельского дома точно не хватит. Хорошо, если удастся ограничить аппетиты прожорливого парового монстра тремя тоннами.

Отец же мой, обычный житель украинской глубинки, летом приобрел установку для производства топливных брикетов из обычных горючих отходов и теперь планирует отказаться от использования угля для отопления — проклятая советская власть не успела газифицировать моё родное село. Демократы, к счастью, газ протянуть не успели — всё равно он уже не по карману. То, что раньше казалось диковинным и недостойным внимания из-за недорогого угля, стало чуть ли не единственным рецептом выживания.

Мир будущего — это не сотни ГВт*ч мощности атомных реакторов и не термоядерный синтез в токамаках и стеллаторах. Мир будущего уже наступил, и в нём у благополучных стран дешёвые и доступные энергоносители, а у бедных — холодные квартиры и запредельная стоимость кВт*ч.
Будущее уже наступило, и в нём действует жесткая энергетическая сегрегация, и расистами в нём выступают не бывшие коммунисты, а самые что ни есть демократы и капиталисты: владельцы ТЭС в Болгарии — американцы, управляющие Украины — вассалы Вашингтона.
И просто так по щелчку пальцев вернуть в страну цивилизацию не выйдет: Украина — страна с жесточайшим дефицитом энергоносителей. Всё, начиная от угля с газом и оканчивая ураном с нефтью, — импорт.

Единственная страна, которая сможет вернуть цивилизацию в энергодефицитные страны, — Россия. В 2015 году избыток электрогенерирующих мощностей в Российской Федерации составил 15 ГВт. 15 ГВт*ч — это 6,5% от суммарной установленной мощности объединенной энергосистемы России, 150% от общей установленной мощности и объединенной энергосистемы Беларуси, или 72% от установленной мощности энергосистемы Казахстана.

И с этой страной, своей последней надеждой, ведут войну одичавшие жители осколка некогда единой страны, которым ещё предстоит пережить зиму.
Иван Лизан