Президент Белоруссии Александр Лукашенко уже назвал предложенную Россией новую компромиссную схему расчета давлением, которое «белорусы не потерпят».

Одновременно Лукашенко заявил, что возмущен отказом в допуске на российский рынок некоторых белорусских сельхозтоваров. «Понятно, когда мы поставляем качественный товар по приемлемым ценам в РФ, мы бьем по карманам олигархам от сельского хозяйства в России. Они давят на правительство… А правительство дает команду „фас“ разного рода чиновникам от Россельхознадзора и так далее… Уже надоело, уже через край. Дальше так продолжаться не может», — заявил белорусский президент на встрече с госсекретарем Союзного государства Белоруссии и России Григорием Рапотой 27 сентября.

Правда, Лукашенко не упомянул, что, скажем, в этом году Белоруссия поставила в Россию яблок в несколько раз больше, чем вырастила. Наверное, среди белорусских яблок были и польские, ввоз которых к нам запрещен из-за контрсанкций.

Как видим, нынешнее повышение тарифов на транзит российской нефти связаны с целым клубком проблем. Соответственно, решить их будет отнюдь не просто…

Руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник отмечает, что белорусская сторона не всегда использует допустимые приемы «торга»:

— Скорее всего, на следующей неделе будут обсуждаться тарифы на газ для Белоруссии. По всей видимости, белорусы хотят показать, что у них тоже есть какие-то инструменты давления.

Мы сами связали газовую тематику с нефтяной. Белорусы не платят долг за газ, а мы в ответ ограничиваем поставки сырой нефти на белорусские НПЗ. Минск нам отвечает тоже «звонком» из нефтяной сферы.

Но я склонен полагать, что задача состоит в том, чтобы вернуть всё в конструктивное русло, договориться по газу и снять проблемы в нефтяной сфере. Просто вся энергетика в комплексе становится предметом переговоров, а не только газовый долг и попытки Белоруссии получить скидки.

— У кого рычаги влияния более существенные?

— Переработка российской нефти значительно влияет на ВВП Белоруссии. Если сырья не будет, НПЗ встанут. Собственно, поэтому мы и создали побуждающий стимул для погашения газового долга. Сейчас накопленный долг порядка 270 миллионов долларов.

Введенные белорусами тарифы бьют по нашей экономике, хотя ситуация терпимая. Просто непонятен подход Минска. Произошла не индексация, а фактически кратное повышение, вряд ли это поймут в Москве.

Вместо того, чтобы сразу сесть за переговорный стол, Белоруссия поступает своевольно. Надо вначале обсудить проблему, а потом уже принимать какие-то решения.

В эскалации никто не заинтересован, но переговоры предстоят крайне сложные.

— Почему не удается вести переговоры конструктивно?

— 2015 год был относительно спокойным. Сейчас ситуация иная. У белорусов есть стратегический запас нефти, но он исчерпаем, их предприятия могут оказаться в простое. И потери от снижения поставок российской нефти будут более существенными, чем она хочет сэкономить на газовых тарифах.

Белорусы хотят снизить цену на газ. Но не путем переговоров, а путем довольно странных решений, просто не доплачивать в одностороннем порядке. Таким образом они пытаются создать ситуацию, что переговоры необходимы. Мол, мы заплатим долг, если придем к консенсусу. Москва в принципе готова обсуждать новую цену, но для Белоруссии это и сейчас одна из самых комфортных цен.

Белоруссия — наш главный союзник. И удивляет, почему идет такая волокита, нет никаких нормальных решений. Начался четвертый квартал, думать особо уже некогда.

Заместитель директора Центра украинистики и белорусистики МГУ Богдан Безпалько «тарифные войны» считает проявлением непонимания между странами в политических вопросах:

— Белорусская экономика самостоятельно выжить не может. Теоретически Белоруссия могла бы жить сама по себе, но при этом средние доходы граждан были бы на уровне 70 долларов в месяц. Сегодня они заметно выше, и вряд ли люди от них захотят отказаться в пользу эфемерной независимости.

Белоруссия может существовать только в рамках большого интеграционного проекта, российского или западного. Так как она входит в Союзное государство, логично предположить, что Белоруссия будет продолжать развиваться в рамках экономических, военных, политических процессов, инициируемых Россией. Но мы видим, что этого не происходит.

Москва в принципе готова закрыть глаза на низкие газовые цены, которые для белорусов приближаются к внутренним ценам в России. Но белорусское руководство категорически отказывается, к примеру, размещать нашу военную базу, которая бы имела большое значение для совместной безопасности.

Повышение стоимости транзита нефти просто в очередной раз демонстрирует, что отношения между Россией и Белоруссией строятся по принципу «донор-клиент».

У нас есть разногласия по многим проблемам. Скажем, по массовой контрабанде продовольствия из Евросоюза, которая снижает эффективность наших контрсанкций. Из Калининградской области недавно шла транзитом через Белоруссию наша бытовая техника, так ее в Белоруссии просто конфисковали. Белоруссия активно открывает у себя филиалы западных заводов сельхозтехники и при этом убеждает Россию, что нам этого делать не надо, а надо покупать в рамках ЕАЭС произведенную в Белоруссии. Есть претензии к качеству белорусского молока.

И так практически по всем пунктам сотрудничества Союзного государства. Недавно, например, признали несостоятельным проект слияния МАЗ и КАМАЗ.

Я не вижу причин, почему мы должны думать о белорусских бизнесменах, пуская на свой рынок белорусскую продукцию, не получая взамен никаких геополитических и экономических выгод. Лучше поддержать наших аграриев, которые получили стимул из-за санкций.

— Разве в Белоруссии не понимают, что такая политика может зайти в тупик?

— Минск решил, что может успешно использовать свой союзнический статус, особенно после событий на Украине. Действительно, выход Белоруссии из наших интеграционных проектов приблизит границу западного мира непосредственно к Смоленской области. Белорусы понимают, что это нежелательно для России. И они думают, что можно получить массу преференций исключительно за сохранение своего формального статуса.

На самом деле, белорусское руководство идет на Запад. Но не как украинское, которое решило прыгнуть в неизвестность, а постепенно.

Белорусское руководство не желает полноценной интеграции с нами. В целом общество в Белоруссии настроено к нам положительно, большинство говорит на русском языке. И в один момент может встать вопрос, почему мы не объединяемся в одно целое. Конечно, это не выгодно националистически настроенной интеллигенции. Что-то похожее можно сказать и про Украину, где искусственно толкали общество к созданию отдельной идентичности. Движение на Запад — это способ сохранить свой «удел».

Андрей Иванов