Штучные экземпляры европейских и американских снайперских винтовок, пистолетов и другого стрелкового оружия на Украине есть. Они не требуют особого обслуживания, а поставки боеприпасов для небольшого количества экземпляров организовать сравнительно просто. Но даже переход всей украинской армии только на стрелковое оружие США или европейское (под патрон НАТО) потребует налаживания постоянных поставок, как минимум, соответствующих боеприпасов. Это непросто и недешево, а главное бессмысленно, если склады забиты советскими боеприпасами, и в стрелковом оружии украинская армия особых проблем не имеет.
Есть проблема с пулемётами. Но, отметим, что несмотря на несложность закупки пулемётов любых стран, эпох и моделей, Украина предпочитает поставлять в войска ДШК, ручные и станковые «Дегтярёвы», времён Отечественной войны и даже «Максимы» и не рвется купить что-то новое на Западе. Зачем? Если тот же «Максим» прекрасно работает, а в условиях застывшей более полутора лет назад линии фронта его ограниченная (из-за 60-и килограммовой тяжести) мобильность особой роли не играет. Да и деды с ним бегали – не жаловались.
А вот настоящие проблемы – с тяжелой и лёгкой бронетехникой, с артсистемами крупных калибров Украина за счёт Запада решить на может. Что ей ни продай (или ни подари) – хоть «Абрамс», хоть «Леопард», хоть «Челленджер» – им надо научиться управлять. Реорганизованная американцами после свержения Саддама Хуссейна иракская армия в течение нескольких лет осваивала американскую технику, а затем, в первых же боях практически всю её захватил запрещённый в России ИГИЛ.
Далее, техника требует запчастей, горюче-смазочных материалов определённой кондиции, и опять-таки боеприпасов стандарта НАТО, которых на Украине нет и не предвидится. Ремонтная база Украины с трудом справляется с восстановлением советских танков и БМП, что уж говорить о вовсе не знакомых им западных. В общем, если поставлять на Украину сколько-нибудь серьёзное оружие, то с экипажами, ремонтной базой и всем необходимым. Открытое вмешательство в чужую гражданскую войну будет слишком даже для США. Занятые миротворчеством союзники по ЕС обидятся. К тому же, переход в открытому вмешательству будет признанием проигрыша Вашингтоном Москве гибридной войны. И этот факт учтут во всём мире.
Так что в данном случае, речь идёт о внутренних американских предвыборных ходах. Учитывая, что расколот не только американский истеблишмент (на интервенционистов и изоляционистов), расколота Республиканская партия (на сторонников и противников Трампа), расколота демократическая партия (на клинтонитов и антиклинтонитов), расколота даже администрация Обамы, в которой Госдепартамент и Пентагон ведут друг с другом холодную войну практически по каждому существенному пункту международной повестки дня, до первого вторника после первого понедельника ноября мы можем столкнуться ещё не с одним таким пиар-трюком, ориентированным на внутреннего американского потребителя.
Во-вторых, неделю назад Меркель (которая ещё сражается за своё политическое будущее, в отличии от махнувшего на всё рукой Олланда) в очередной раз сообщила Порошенко, что Германия ждёт не дождётся, когда Киев начнёт выполнять минские соглашения. Причём, судя по истерике украинских политиков и экспертов, быстро перешедшей в конструктив украинской делегации на встрече контактной группы, внушение было сделано тоном, напрочь отбивающим желание возразить.
В-третьих, во вторник стороны конфликта в Донбассе договорились о создании трёх зон безопасности. Причём соглашения сформулированы неблагоприятно для Украины, поскольку содержат положение, позволяющее прекратить отвод войск и вернуть их на старые позиции в тот момент, когда будет нарушен режим тишины. То есть, где-то, какой-то дикий «правосек» стрельнул (а на линии соприкосновения таких полно) и Донбасс может спокойно возвращать войска на линию фронта.
Напомню, что пункты Минска о прекращении огня и создании зон безопасности полтора года саботировались украинской стороной при полном непротивлении наблюдателей от ОБСЕ. При этом представители Украины в контактной группе делали вид, что не понимают о чём идёт речь. И вдруг, всего за несколько часов такой конструктив.
В-четвёртых, Байден публично заявил, что с трудом удерживает, как минимум, пять стран ЕС от выхода из режима санкций против России. Учитывая, что трое из этих пяти – Франция, Германия и Италия, то, по сути речь идёт об отмене санкций всем ЕС. Если решение примут данные государства, то никого уже не будет волновать упорствуют ли поляки и прибалтийские лимитрофы в своих заблуждениях. Байден связал сохранение санкций против России с проведением Украиной реформ.
Некоторые российские эксперты связали слово реформы, произнесённое Байденом, с выполнением Минска и, в частности, с федерализацией Украины. Не думаю. Практика многолетних наблюдений за этим политиком свидетельствует, что он всегда формулирует свою мысль предельно чётко. Если он хочет подчеркнуть необходимость выполнения минских соглашений, то он именно так и говорит с трибуны Верховной Рады Украины, добавляя, что не надо бояться слова федерализация (чтобы уж совсем понятно было). Если же он говорит о реформах, то скорее всего имеются в виду экономические и политические реформы, согласованные с МВФ, а также предусмотренные соглашением об ассоциации.
В одном случае, США заставили своих европейских коллег проголосовать за выделение Украине кредита в миллиард долларов, чтобы Порошенко не убили до дня американских выборов, теперь европейцы хотели бы хоть что-то получить взамен. Во втором, ЕС может рассчитывать на конкретные финансово-экономические дивиденды. Не такие большие, как предполагалось, когда соглашение готовилось, но с паршивой овцы, хоть шерсти клок.
Парадокс заключается в том, что хоть Байден скорее всего и не говорил о минских соглашениях и не имел в виду конституционную реформу на Украине (на это США потеряли надежду ещё в начале 2016 года), любые структурные реформы, которые он мог иметь в виду возможны лишь в результате и после выполнения минских соглашений.
Дело в том, что любые реформы стоят денег. Комплексные структурные реформы стоят очень больших денег. Деньги надо где-то брать. Но даже для того, чтобы получить кредит надо, чтобы кредитор был уверен, что ты сможешь заработать достаточно, чтобы кредит отдать. В первую очередь ты должен найти себе заработок, позволяющий проводить реформы. Для государства заработок – это рынки сбыта производимой им продукции.
Большая часть украинских рынков находится в России и странах Евразийского экономического союза. А большая часть продукции, поставляемой на другие рынки зависит от сырья и комплектующих, поставляемых из России.
То есть, для того, чтобы найти деньги на реформы, Украине, в первую очередь, необходимо нормализовать торгово-экономические отношения с Россией. Без скрупулёзного выполнения Минска такая нормализация невозможна.
Так что, хоть чучелом, хоть тушкой, а Минск надо выполнять.
Впрочем, не думаю, что Киев действительно настроился на выполнение Минска. Скорее всего, мы имеем дело с очередной имитацией, которая как и все предыдущие закончится провокацией. Если бы Порошенко хотел выполнить Минск, он бы уже давно это сделал. Ведь в течение последних полутора лет каждый день разговоров о Минске при невыполнении Минска ослаблял его собственную власть, пока не довёл до сегодняшнего состояния, которое уже украинские киевские эксперты сравнивают с последними неделями и днями Януковича.
Сейчас киевскую власть или то, что всё ещё представляется некоторым киевской властью шатает из стороны в сторону, как ветер сухое дерево, пока оно не сломается от очередного порыва. Так что не исключено, что уже завтра, испугавшись собственной смелости в деле продвижения к миру, Порошенко опять учудит какую-нибудь провокацию. В Крыму ли, в Донбассе или Чёрном море – выбор широк.
А теперь напомню, что полтора года назад, когда соглашения второго Минска только были заключены, я писал, что скорее всего Киев их не выполнит, но нас это не должно волновать, поскольку своих целей мы достигнем.
Во-первых, «наши партнёры» из ЕС убедятся, что с украинскими политиками сложно и накладно иметь дело. Они так и норовят обмануть вас, залезть к вам в карман, ещё и вас же назначить виноватым за все свои проблемы. Как только Европа поймёт, что осталась один на один с классическими бандеровцами (умственно отсталыми гопниками, уверенными в своём ослепительном величии), она придёт к России.
Европа идёт. Несмотря на сопротивление старых элит идёт. Причём идёт настолько отчётливо, что в Германии в политическом тренде разговоры о необходимости ухода в отставку не оправдавшей надежд «матушки» Меркель, чтобы спасти остатки шансов ХДС на выборах 2017 года. А Байден, как было сказано выше, публично признаётся, что из последних сил удерживает пять стран ЕС от выхода из режима санкций.
Во-вторых, наши интересы с ЕС на территории Украины объективно совпадают. Нам нужен надёжный и стабильный режим, способный обслуживать транзитные пути и обеспечивать их безопасность. Поскольку же США, не сумевшие сделать из Украины таран против России, заинтересованы в превращении её во вторую Ливию, Сомали или Афганистан (территорию перманентной гражданской войны), Европа объективно должна будет выступить против США (хотя бы из чувства самосохранения) и начать конструктивное партнёрство с Россией в украинском вопросе.
Как видим, у США уже не хватает сил давить на ключевых игроков ЕС (в чём признаётся Байден). Если же мы вспомним отказ ЕС от подписания TTIP, а также начало применения штрафных санкций к американским компаниям, то можно с уверенностью сказать, что позиции США и ЕС расходятся всё дальше. И выборы 2017 года (весенние во Франции и осенние в Германии) могут поставить на «евро-атлантическом партнёрстве» жирный крест.
В-третьих, общему изменению геополитической позиции способствует и то, что никто не прогнозировал, но что произошло. И тоже не без влияния Минска, хоть в данном случае оно не было определяющим – просто одна из соломинок, которые в результате сломали хребет верблюду. В США произошёл раскол элит. Мы так привыкли к тому, что независимо от названия победившей на выборах партии, фамилии президента и соотношения голосов в палате представителей и сенате, политика Вашингтона всегда остаётся одной и той же, что казалось так будет всегда.
Но на этих выборах в США впервые за пятьдесят лет (некоторые говорят, что за сто пятьдесят, но это преувеличение, хоть внутриэлитное противостояние действительно столь же жёсткое, как и накануне гражданской войны 1861-1865 годов) сражаются сторонники диаметрально противоположных внешнеполитических концепций – интервенционизма и изоляционизма. Если победит Трамп – это не значит, что он сможет выполнить хотя бы половину обещаний и слишком резко сменить курс. Но это будет означать, что интервенционисты, безусловно господствовавшие в американской политике с начала 80-х, потеряли монополию на власть.
При Трампе США не станут менее опасными, но будут менее агрессивными и вынуждены будут уйти с нескольких площадок, на которые больше не хватает ресурсов. Одной из этих площадок скорее всего окажется Украина. Её роль велика в случае, если США проводят наступательную стратегию и пытаются разрушить Россию здесь и сейчас. Если же Вашингтон переходит к обороне, переносит задачу уничтожения России в неопределённое будущее и сосредоточивается на сохранении США, части их влияния в мире и восстановлении их экономики и финансов, то значение Украины стремится к нулю. Особенно в сравнении с Сирией, где сейчас решается судьба Ближнего Востока – позиции, которую США не могут уступить, не утратив статус сверхдержавы, а с ним и надежды на экономическое восстановление.
Так что, помимо раскола украинских элит, который существовал и будет существовать всегда (слишком они глупые и жадные), помимо столкновения интересов ЕС и США, помимо постепенного выдавливания с руководящих постов в ключевых странах ЕС проамериканских политиков, мы, в качестве бонуса (вишенки на торте) получили ещё и внутриэлитный раскол в США, который в ближайшие годы будет съедать значительную часть энергии американской системы.
Всё это следствие политики, важнейшей составной частью которой были минские соглашения. И дальше, в виду неспособности украинских властей к конструктиву, Минск будет работать на усиление нашей глобальной позиции, независимо от того, что будет происходить вокруг него.
Впрочем, если пофантазировать и предположить, что Киев совершит невозможное и по пунктам выполнит эти соглашения, мы всё равно выиграем, поскольку после федерализации, разоружения неонацистских банд и обеспечения свободы волеизъявления на Украине к власти придут если не совсем уж пророссийские, то куда более адекватные политики. Слишком страшна комплексная катастрофа в которую страну загнала бандеровщина.
Кроме того, после федерализации центр окажется слишком слабым, а регионы достаточно сильными и самодостаточными для того, чтобы те же ДНР/ЛНР спокойно, без войны, в границах областей, на законном основании, за пару лет организовали процесс отделения от Украины и перехода в какое-нибудь другое состояние. И вряд ли только ДНР/ЛНР. Здесь вопрос будет стоять не о желании перейти в состав России, а о способности России переварить всё это.
В общем, если бы Минск Украина выполнила, то результат был бы тот же, только без жертв и разрушений. Я, однако, уверен, что не просто украинскими властями пройдена точка возврата, но они никогда и не собирались выполнять взятые на себя обязательства. И я уверен, что в Кремле это прекрасно знают, хотя бы потому, что все украинские политики об этом полтора года не скрываясь говорят.
Так что Минск не сможет стать ключом к спасению Украины, по вине украинского же руководства. Но, не сумев предотвратить худший сценарий нацистской махновщины на Украине, он важен тем, что создаёт необходимые и достаточные условия для стратегического российско-европейского партнёрства вопреки Украине, после Украины и на руинах Украины.
