Ну, во-первых, украинская сторона вышла с предложением по разведению тяжелого вооружения, и договорились с 1 сентября о бессрочном прекращении огня. Никто не ожидал такого прорыва. Если это действительно состоится, то, конечно, будет важным элементом сегодняшней ситуации.

Кроме этого, Порошенко, оказавшись в сложной ситуации в связи с Крымом, несмотря на то, что на Западе говорят, что не верят Москве, ищет способы восстановить Нормандский формат. То звонит Назарбаеву, то публично в каком-то интервью для западного какого-то издания говорит, что надеется на восстановление Нормандского формата.

Ему ясно дали понять, если украинская позиция не изменится, то Путин за одним столом работать с ним не будет. Ясно, что это создает проблемы для Украины.

Возможно, вот эти события, о которых я упомянул, – в этом ряду и вывод «Азова». Мне кажется, что «Азов» как не очень контролируемый главнокомандующим и Штабом, в случае подготовки каких-то важных событий на всякий случай выводится из зоны, с которой он может разрушить какие-то договоренности.

Допустим, станет реальностью договоренность о прекращении огня. Тогда нужно быть уверенным, что и «Азов» будет следовать этой договоренности. А такой уверенности сложно достичь, просто потому что «Азов» ощущает себя вполне независимой структурой, несмотря на то, что он входит в Нацгвардию.

Ваши упоминания о том, что есть какие-то непримиримые противоречия между президентом и Аваковым… я бы так сказал – Аваков не является стопроцентным человеком президента, каким, например, является министр обороны Полторак или генеральный прокурор Луценко. Они – стопроцентные люди Порошенко, а вот тот скорее член такой команды Яценюка-Турчинова и имеет широкие возможности для самостоятельной игры.

И, мне кажется, что вот эта идея вывести как раз говорит о том, что готовятся какие-то решения, которые могут не понравиться «Азову». Поэтому «Азов» выводится. Но это только гипотезы.

– Михаил Борисович, 24 числа Вам повезло – Вы посмотрели несколько минут парада и услышали несколько предложений президента Украины. О чем говорил Порошенко, если отбросить торжественную риторику? Что-то ключевое, заглядывая в будущее страны, он произнес? Что-то он видит сам в этом будущем?

– Вы знаете, на меня такие тягостные впечатления произвели вот эти минуты, которые я смотрел, и слова президента, что я не удосужился даже потом прочитать текст выступления.

Я могу сказать, то, что я успел узнать, производит на меня впечатление какого-то нереального действа. То есть, какой-то возврат в советское прошлое с неадекватными нотками сегодняшней ситуации. Нечто подобное, можно было бы делать и говорить, если бы украинская армия совершила какие-то выдающиеся результаты, достигла чего-то.

Но ничего подобного не было. Рассказы о том, что «мы защитили всю Европу», никто всерьез не воспринимает. Меня больше всего поражает то, что, в общем неглупый человек, Порошенко либо не отдает себе отчет, что выгляди как участник клоунады, либо ему наплевать. Скорее – второе. Понимает. Ему просто плевать какое он впечатление производит на вменяемых людей. Ему важно делать все, этот парад, для тех людей, которые абсолютно вжились в ту самую вторую реальность, когда Украина стала победительницей непобедимой российской армии и так далее. В это, как в чистую монету, верят, я бы сказал, миллионы граждан Украины. И для этих граждан и парад, и вот эти пафосные выступления…

– Разговаривая с председателем правительства Украины до февраля 2014 года Николаем Азаровым, мы пришли к выводу, что народ Украины каким-то образом загнали в ту самую параллельную, причем абсолютно виртуальную, реальность. Они надели на головы шлемы, вяли в руки джойстики, ходят по своим квартирам и не видят реального окружающего мира. А в этом мире уже даже Саакашвили говорит, что достигнуть уровня экономического развития страны при Януковиче  мы сможем через 20 лет. Почему украинцы не хотят впустить в себя реальность? Почему они предпочитают продолжать жить в виртуальном мире?

– Я думаю, что людям очень трудно признать свое поражение. Тем более что постоянно сознание этих людей подпитывается зрелищами пропаганды.

Трудно признать, что не следовало поддерживать государственный переворот. Сказать, что мы совершили ошибку. И главную ошибку, которую мы совершили – это решили жестко из России сделать врага.

И, между прочим, как раз отказаться сегодня от той установки, что Россия – враг, очень сложно, потому что известно – Россия поддерживает сепаратистов на Востоке Украины. Вот я до сих пор нахожусь под тяжелым впечатлением от вчерашнего разговора на улице.

Меня остановили, это пара – пожилой человек и помоложе женщина. Он – человек пенсионного возраста, она – лет 45. Они остановили меня и сказали – «Мы Вас знаем. И мы Вас ненавидим! Мы сами из Москвы. Мы смотрим телевидение и знаем, что Вы выступаете там с критикой украинской власти, а для нас это означает, что Вы критикуете Украину».

И я вижу как они, на самом деле, близко к сердцу принимают то, о чем говорят. То есть, это не какие-то проплаченные пропагандисты. Это обычные люди, которые живут в Москве, ненавидят Путина, ну и заодно – «агрессивную Россию». И каждый человек, который критикует нынешний режим, порядки, «майдан» в их глазах становится воплощением вот того зла, которое приносит Путин на их землю, который забрал Крым. И они не собираются входить в положение людей, которые там живут.

Я хотел сказать, – послушайте, но те люди не хотят памятников Бандере, не хотят того, что было в Одессе, они не хотят свободы действий для бандитов из «Торнадо»…

Они сказали, – «Послушайте, Бандера – национальный герой! Нам плевать, хотят они или нет, но там будут стоять памятники Бандеры рано или поздно!»

Это тяжелая, честно говоря, была для меня встреча. Особенно в Киеве. Тут я чаще встречаю людей, которые благодарны за мою позицию. А другие, которые не смотрят российское телевидение, они обо мне уже забыли, поскольку на киевском телевидении я практически не бываю. Так что, я понимаю – то, что произошло за последние годы, то в каком свете для этих людей выглядит роль Российской Федерации, потеря Крыма, то, что не удается поставить памятники Бандере в Донецке и Луганске…  для них, как бы, простительны все ошибки киевской власти. Потому что, есть серьезный враг, которого никак не удается побороть, и Запад – предатели, которые обещали, но не помогают. Я к чему это говорю? К тому, что есть очень простое объяснение, почему все так плохо. Плохо, потому что есть Путин. Потому что есть Россия.

Да, они согласны, что там в Порошенко ошиблись, надо было кого-то другого. Но главное, они не соглашаются с тем, что выбор в пользу вражды с Россией был ошибочный. Тем более что недавно появились новые данные общественного мнения.

Они ничего фундаментально нового для специалистов не несут. Они и так это давно, более или менее, знают. Но, тем не менее, когда такая грантоедская организация, прозападная печатает данные опроса, по которому выходит, что четверть опрошенных хотели бы объединиться со «страной-агрессором» в какой-то союз… Четверть опрошенных по все стране (!), без Крыма и неконтролируемой части Донбасса. Это что означает? Это означает, что на Востоке и Юге, включая Харьков, Одессу, Запорожье, таких людей больше половины. Иначе не было бы 25 процентов по всей стране. Больше половины на этих территориях хотят дружить с Россией, хотят быть в одном союзе и не считают агрессором. Но вот другая часть Украины, вот та, с которой я встретился, хотя она живет в Москве, она ничего этого знать не хочет. И те, которые так думают, выступают – это «враги Украины», «пятая колонна» и так далее.

– В армии есть такая система транспондер. Это когда самолеты распознаются на «свой – чужой». Мы живем в принципе в гражданском обществе, но в этом гражданском обществе кто-то когда-то взял вот эти «транспондеры» и начал вживлять под кожу или в черепную коробку людям. Вот они ходят сейчас, и друг друга определяют по этой системе «свой – чужой». И готовы убивать «чужого», хотя он может быть твой двоюродный брат, как это у нас – крымчан происходит с украинцами.

– Это правда. Только Вы упоминали «гражданское общество». Я бы поостерегся. Дело в том, что недавно появилось интервью, может не очень известного, но такого профессора из Киево-Могилянской академии, человека, который сделал карьеру в значительной мере благодаря западным грантам, который сам является членом наблюдательного совета самого промайданного «Громадьского радио». Это украинский философ Михаил Минаков.

И вот в этом интервью, для меня это было неожиданно, он начал говорить о том, что наше гражданское общество не имеет ничего общего с либеральными установками. Что оно скорее не либеральное. И что оно вообще превратилось, как бы, (не хочу использовать слово «стая») в такое сообщество активистов, которые на самом деле ненавидят свободу. Ненавидят реально те ценности, которые, как бы, провозглашают.

Это говорит… я сказал, кто это говорит. Это говорит мой, так сказать, оппонент многолетний, тот человек, который поддержал майдан и так далее. И он довольно убедительно излагал вот эту философию: что деньги, которые выделяются американцами, европейцами для поддержки гражданского общества, на самом деле создают вот этот слой «активистов», которые готовы убивать.

Беседовал Сергей Веселовский