Вместо этого власти предпочитают распространять информацию о личных странностях террориста, надеясь, что всё это позволит в итоге списать случившееся на срыв психа-одиночки, а не на спланированный внешними силами теракт.

Так, например, постоянно тиражируется факт, что он несколько лет посещал психологов и был разведён. Как сообщила его сестра Рабеб Бухлель агентству Рейтер:

«У моего брата были психологические проблемы, и мы предоставили полиции документы, которые свидетельствуют о том, что он несколько лет посещал психологов».

Также хорошим подспорьем для полиции стали интимные фотографии, обнаруженные в ноутбуке террориста. Правда, там же было найдено много поисковых запросов на видео казней, которые публикует ИГИЛ, но полицейские предпочли сосредоточиться на его личной жизни. Оказалось, что Бухлель любил снимать свои амурные похождения, и были обнаружены его фото не только с женщинами, но и с мужчинами.

Однако за две недели до совершения теракта Бухлель отказался от распутной жизни, бросил пить и увлёкся радикальным исламом. Начал растить бороду и готовиться к совершению теракта.

«Неудобные» следы ИГИЛ
Официальные представители как-то нечасто упоминают неудобный факт, что ИГИЛ официально взяло на себя ответственность за теракт в Ницце, о чем сообщило информационное агентство боевиков Amaq. Видимо, властям не хочется признавать, что они пропустили очередной теракт, что ИГИЛ в который раз успешно дотягивается до Франции через Средиземное море, и что силовые ведомства по-прежнему не в состоянии отследить и пресечь эти связи.

А ведь по словам четырех задержанных из окружения террориста, за несколько дней до трагедии поведение Бухлеля сильно изменилось: он вел себя радикально, агрессивно, упоминал ИГ в разговорах. При этом раньше такого никогда за ним не замечали. Кроме того, он перестал употреблять алкоголь. Но это всё мелочи, косвенные признаки, которые лишь расставляют дополнительные убеждающие штрихи в общей картине. А тем временем есть один совершенно очевидный и бросающийся в глаза факт.

За несколько дней до нападения водитель грузовика Мохамед Лауэеж Булель отправил своей семье, живущей в Тунисе, 100 тысяч евро, прислал оптимистичное селфи и заявил, что абсолютно счастлив. Откуда у бедного эмигранта из Туниса взялись целых 100 тысяч евро? За что их ему заплатили? И почему он решил, что ему они не понадобятся? Не оставил себе ничего, всё отправил родне? Откуда такое безразличие к своей судьбе? Словно никакого будущего он уже не ждёт?

Это же типичное поведение большинства смертников, которые получают от террористической организации деньги за будущий теракт.

Семья, как утверждается, была шокирована тем, что Мохамед накопил столько денег за восемь лет жизни во Франции, хотя ранее он присылал лишь небольшие суммы. В настоящее время на эти деньги, по свидетельствам местных жителей, семья Булеля строит дом. Семья террориста строит дом, а полиция Франции продолжает убеждать, что это был одиночка, будто забыли вообще о существовании такой террористической организации, как ИГИЛ.

Изучение записей с камер наблюдения показало, что водитель-убийца несколько раз приезжал на своем грузовике на Английскую набережную, чтобы изучить обстановку. Вот, какие данные приводят СМИ:

«Он дважды ездил на Английскую набережную, во вторник, 12 июля, и в среду, 13 июля. На видеозаписях с камер наблюдения вы можете видеть, как он, находясь за рулем грузовика, внимательно исследует местность. Он проезжал по набережной в одну и в другую стороны, выбирая наиболее удобный маршрут».

Менеджер проката грузовых автомобилей в Ницце сообщил журналистам, что Мохамед Бухлель, врезавшийся в толпу людей, выбирал в автопрокате самый мощный грузовик.

«Террорист потребовал от нас самый большой наш автомобиль. Самый тяжелый, самый мощный, самый массивный, чтобы оставить максимум жертв. Мы здесь только сдаем в прокат грузовики, не оружие, не „Калашниковы“. Мы все в большом шоке. Мы все живем в Ницце и думаем о семьях».

Вырисовывается следующая картина: будущий террорист за две недели до преступления вдруг бросает загульную жизнь, которую вёл 8 лет после эмиграции, начинает изучать маршрут вдоль набережной и арендует самый большой и мощный грузовик, какой может найти. В разговорах начинает упоминать ИГИЛ, делает мрачные намёки, откуда-то получает 100 тысяч евро и всю сумму целиком отсылает семье.

Трудно поверить в то, что столь «удачный» маршрут вдоль набережной выбрал он сам, без помощи грамотных специалистов. Логичнее предположить, что в Ницце действовал агент ИГИЛ, который нашёл и наиболее уязвимое для теракта место в день главного национального праздника, и идеально выбрал время. После это сам или при помощи других агентов сети ИГИЛ завербовал нестабильного водителя, убедил его при помощи баснословной суммы денег — и получите крупнейший теракт в городе и очередной удар по Франции и Европе. А французские власти продолжают успокаивать общество: связи с ИГИЛ нет, ИГИЛ здесь не при чём.

Ошибочные действия правоохранителей
После Евро-2016 было множество дифирамбов в адрес французской полиции и спецслужб: вот, мол, в ходе такого массового мероприятия не допустили ни одного теракта, обеспечили безопасность чемпионата, продемонстрировали профессионализм.

Между тем, французская полиция не демонстрировала профессионализм. Говоря уж прямо, в Ницце они прокололись на том же, на чём и во время футбольного турнира: не смогли обеспечить даже элементарную общественную безопасность, не говоря уже об особой антитеррористической, где речь шла бы о специально подготовленных людях, особых методах и инструментах нападения.

Полиция Франции как не могла обеспечить порядка на улицах во время массовых мероприятий во время чемпионата, позволив фанатам «кошмарить» улицы и стадионы, так и в Ницце на праздновании Дня взятия Бастилии не смогла обеспечить элементарной безопасности. Не стоит даже преувеличивать мастерства террористов.

Было заранее известно, что на Английской набережной будет массовое мероприятие. Нужно подготовить его охрану. И что делают французские силовики? На 30 тысяч человек выделяют… 65 полицейских. Надо ли напоминать, какой количество полицейских охраняет любые праздники и вообще любые массовые мероприятия в Москве? Мы уже научены горьким опытом и не экономим на безопасности. Лучше привлечь полицию и ОМОН из соседних регионов, чем потом расхлёбывать теракт.

Возьмём набережную. Как видно на схеме, в 22:30 на эту улицу, переполненную людьми (30 тысяч человек!), сумел въехать грузовик. Как опять же поступают в России? На территорию, где идет празднование, людей пропускают только через рамки металлодетекторов, а полиция бегло просматривает их на предмет подозрительных лиц всех проходящих.

Никакой транспорт по ходу шествия просто невозможен: все прилегающие улицы, все въезды блокируются. Причём не так, как это было сделано в Ницце — смешным пластиковым блоком или легковой полицейской машиной поперёк улицы. У нас выгоняют тяжёлую уборочную технику ЖКХ и ставят по 2-3-4 машины, чтобы не только перекрыть улицы по всей ширине, но и сделать перекрытие непробиваемым: такую машину одну-то тяжело сдвинуть, а если они стоят в два ряда, то это уже почти что полноценная баррикада. Весь припаркованный транспорт убирают из окрестностей убирают: он может быть заминирован и разными способами использован преступниками. А Булель в Ницце, напомним, припарковал свой грузовик в 20 метров от набережной. Он не приехал с другого конца города, его автомобиль стоял прямо возле места будущего теракта.

При этом в России на оцепленной и блокированной для постороннего транспорта территории стоят машины спецслужб: это и автобусы на случай необходимости массовых задержаний, и лёгкие бронемашины. Заранее дежурит несколько машин скорой помощи. А на самых крупных мероприятиях с особо высоким риском террористической атаки расставляют снайперов на крышах зданий.

О том, чтобы пропустить на улицу, переполненную людьми, «посторонний» транспорт, даже речи быть не может. Его элементарно блокируют на подъезде. Все, кому на территории мероприятия дозволено быть во время его проведения, уже заранее там и находятся, а всем остальным, пока не кончится шествие, митинг или праздник, там делать нечего. Простая логика безопасности.

Более того, в России машину, которая попробовала бы ткнуться на такую улицу, где идёт массовое общественное мероприятие, охраняемое полицией, обязательно бы задержали для досмотра как подозрительную. С какой это стати автомобиль ломится туда, где издалека видно, что всё огорожено и проезд закрыт? Это надо проверить. Ну, а ежели чист — езжай в объезд, как велят все временно установленные дорожные знаки.

Но даже опуская маразм под названием: «Куда едешь? — В 12 ночи мороженное везу по улице, забитой пешеходами», — посмотрим на другое. Сколько проехал бы такой фургон по улице, давя людей, в Израиле, в России, в Китае? 100 метров? 200? Потом его просто изрешетили бы пулями. В Ницце террорист проехал 2,2 километра! Конечно, по всё той же причине кадрового дефицита — 65 полицейских на охрану такого масштабного мероприятия.

(Без)ответственность властей Франции
Такую безответственность можно было бы понять, будь это первый теракт в стране. Но это далеко не так. Во Франции установлен предпоследний, оранжевый уровень террористической угрозы! И каков же результат? Есть целый ряд системных ошибок государства, благодаря которым эти теракты по-прежнему остаются возможными.

Все начинается с миграционной политики Евросоюза, которая провалилась целиком и полностью и породила тупик, в который попали власти. Та сказка, которую они себе придумали про мультикультурализм, про принятие европейских ценностей, про какое-то ассимилирование — всё это полностью провалилось. Миграционный поток стал неконтролируемым, въезжающие в страну люди не только не горят желанием принимать её правила, но зачастую ещё и испытывают ненависть: за прошлую колонизацию, за нынешнюю внешнюю политику и так далее.

При этом власти, проявляя преступную безответственность, продолжают этого не замечать. Они упорно проводят в жизнь всё ту же, давно официально провалившуюся идею мультикультурализма.

В отношении мигрантов осуществляется не более жёсткая политика контроля, как можно было бы ожидать, а наоборот — политика умиротворения. За преступления и связи с радикалами им дают условные сроки, как это выяснилось после парижских терактов. Вместо того чтобы видеть в них потенциальную угрозу, власти предпочитают видеть в них «онижедетей», как говорят у нас после Майдана. Несчастных и нуждающихся в помощи инфантилов, а не потенциальный источник угрозы.

Полиция в тех условиях, в которые их загнали европейские политики с их сюсюканьем, уже просто умывает руки. Страну заполонили лагеря для беженцев, а полиция туда даже сунуться боится. Это настоящие государства в государстве. Что там происходит, никому неизвестно и никому неинтересно. Полицейские даже не знают языка, на котором говорят потенциальные террористы.

У спецслужб тоже полный провал. Ни отсеивания подозрительных элементов по приезду, ни слежки за теми, кто уже попадал в поле зрение и подозревался, ни элементарной агентурной сети в этой среде — видимо, ничего этого французские «чекисты» не сделали. Хотя, уж казалось бы, что проще: внедрить в лагеря для беженцев, в кварталы их проживания своих людей — вряд ли сложнее, чем проникнуть в преступные организации. Но видимо, нет ни желания, ни налаженные каналов с агентурой. Этим не занимаются.

Зато по всем СМИ усилиями всех еврочиновников громко сообщается, какая страшная угроза нависла над Европой в лице России! Здесь, наоборот, развита кипучая активность. Гоняют российских журналистов, спортсменов, плетут интриги, подключают спецслужбы — международное сотрудничество используется в полной мере.

Европейцы защищаются от России, которая и не думает нападать. А защитить свой народ от реально, не придуманной угрозы в виде международного терроризма, не считается важным. Недавно Игорь Коротченко прямо обвинил НАТО, его верховных функционеров и власти стран, поддерживающих политику Альянса, что именно на них лежит моральная ответственность за теракты. Решая политические задачи, руководители НАТО отвлекли внимание народа и властей от угрозы настоящей, и поэтому теперь гибнут люди.

В большинстве стран Министерства иностранных дел распространяют среди турагентств официальные буклеты, где граждан информируют, куда ехать опасно, куда безопасно, даются общие указания и рекомендации, о которых правительство считает нужным предупредить. Так вот, в США вся Европа давно уже закрашена в цвет предпоследнего уровня опасности — оранжевый. Вся Европа! Кстати, Россия в этих буклетах чистенькая, беленькая. Даже США признают, что в России безопаснее, чем в некогда благополучной и тихой Европе.

А что такое демократия, как не верховенство закона и не права человека? И какое право может быть важнее права на жизнь? Получается, какая же Европа демократическая, если не может своим гражданам обеспечить этого самого главного права — права на жизнь?

В списке приоритетов надо расставить по местам, что для тебя важнее. Если право на жизнь не является основным правом, тогда всё в порядке, тогда в Европе всё делают правильно. Абстрактные права, придуманные в рамках абстрактных доктрин, стоят выше права граждан стран Европы на жизнь. И практика это подтверждает.

Правда, местами проявляются обнадёживающие признаки: Франсуа Олланд ещё несколько недель назад говорил, что Франции следует наладить взаимодействие с Россией с области обмена опытом по борьбе с терроризмом и объединения усилий. И повторил это после теракта. Однако Олланд уже давно имеет такую славу, что никому неизвестно, будет ли реализовано это его пожелание: все давно привыкли, что он только говорит, но не делает. Мэр Ниццы не устаёт со злостью повторять, что он сделал всё, чтобы на охрану народного праздника было выделено больше полицейских, но его просьбы проигнорировали, и число стажей порядка было преступно малым.

В итоге когда Олланд прибыл на траурные мероприятия в город, жители Ниццы освистали его и премьер-министра Вальса, выкрикивая претензии в преступной халатности: «Позор!» и «Убийцы!». А также требовали отставок в правительстве. К требованиям отставки министра внутренних дел присоединилась и известная оппозиционерка правых взглядов Марин Ле Пен.

Характерно, что схожую критику высказывает и бывший президент Франции Николя Саркози, обвинивший Олланда в том, что его правительство преступно мало сделало для борьбы с терроризмом:

«За 18 месяцев, минувших со времени терактов против газеты „Charlie Hebdo“, во Франции не было сделано ничего из того, что следовало сделать для борьбы против терроризма. Я выступаю также за то, чтобы внимательно были изучены дела на всех 11,4 тыс. человек, внесённых в списки потенциально опасных, и чтобы из Франции высылались все иностранцы, представляющие угрозу для её безопасности. В том, что касается внешних операций, Франции следует безотлагательно наладить контакты с Россией, чтобы вместо двух коалиции в Сирии действовала одна. Нам нужна Россия для борьбы против терроризма».

Но пока Франция не следует советам и предложениям помощи из Москвы, не прислушивается к критике, она следует лишь указаниям из США. А Вашингтон не велит дружить с Россией.

К слову, мэр французской Ниццы Кристиан Эстрози прошедшей весной рискнул принять делегацию из Ялты и подписал с руководством города «меморандум о намерениях» и восстановлении дружеских отношений. После чего мэр Ялты заявил, что планирует визит делегации из Ниццы в Крым в августе. Теперь — после саммита НАТО и теракта — визита, похоже, не будет… Кто знает, есть ли связь между этими событиями, но про США ходят слухи, что они часто в качестве рычага давления используют утаивание от своих европейских партнёров информации о готовящихся терактах, когда хотят наказать.

Так или иначе, но Франция, если хочет как-то защитить своих граждан от терроризма, должна наконец-то начать движение в сторону большей самостоятельности, взять на себя ответственность и приступить к полноценному сотрудничеству с Россией и другими странами по борьбе с ИГИЛ.