Мне нравится, что вы больны не мной...

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,–
За то, что вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не вами!

– Марина Цветаева, 3 мая 1915

Ответ на этот вопрос лишь в 1980 году дала сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, которая рассказала, что это яркое и в чем-то даже философское стихотворение было посвящено её второму мужу, Маврикию Минцу.

К 1915 году обе сестры уже успели побывать замужем, у каждой был ребенок, однако их браки оказались неудачными. Анастасия вспоминает, что Маврикий Минц появился на пороге её дома с письмом от общих знакомых и провел с ней почти весь день. У молодых людей нашлось много тем для беседы, их взгляды на литературу, живопись, музыку и жизнь в целом совпали удивительным образом.

Поэтому вскоре Маврикий Минц, плененный красотой Анастасии, сделал ей предложение. Но счастливого жениха ждало еще одно знакомство. На сей раз – с Мариной Цветаевой, которая в свои 22 года произвела на него неизгладимое впечатление не только как талантливая поэтесса, но и как очень привлекательная женщина.

Маврикий оказывал Марине знаки внимания, выражая свое восхищение и преклоняясь перед поэтессой. Ловя на себе его взгляд, Марина Цветаева краснела, словно юная гимназистка, и ничего не могла с этим поделать. Однако взаимная симпатия так и не переросла в любовь, так как Маврикий уже был обручен с Анастасией.

Стихотворение «Мне нравится…» стало своеобразным поэтическим ответом на слухи и пересуды знакомых, которые даже заключали пари на предмет того, кто и в кого влюблен в семействе Цветаевых.

Изящно, легко и по-женски элегантно Марина Цветаева поставила точку в этой пикантной истории, хотя и признавалась собственной сестре, что увлечена её женихом не на шутку. Сама же Анастасия Цветаева до самой смерти была убеждена, что её сестра, влюбчивая по натуре и не привыкшая скрывать свои чувства, попросту проявила благородство.

Блистательной поэтессе, к моменту знакомства с Маврикием Минцем успевшей опубликовать два сборника стихов и считающейся одной из самых перспективных представительниц русской литературы первой половины 20 века, ничего не стоило завоевать сердце любого мужчины.

Родители не могли сдержать бурный нрав девушки. Она играла второстепенные роли, которые не приносили желаемого успеха, поэтому через несколько лет актриса решила сама написать пьесу и сыграть в ней главную роль.

Mae West - роковая женщина, сводившая с ума всех мужчин Америки

Ее дебют на Бродвее состоялся в 1926 году. Мэй Уэст поставила сандальную пьесу «Секс». Публика громко возмущалась по поводу такого непристойного названия, но на каждое выступление билеты раскупались молниеносно.

368 раз подряд Мэй Уэст выходила на сцену играть эту роль, пока однажды прямо в театр не заявилась полиция и не арестовала актрису за непристойное поведение и развращение молодежи.

Возмущенные жены все-таки добились своего и, скандалистку приговорили к 10 дням тюремного заключения. Однако она пустила в ход все свое обольщение и не просидела там и 7 дней. Из камеры Мэй Уэст вышла самой знаменитой актрисой Америки.
В 1932 году Мэй Уэст пригласили в Голливуд. Там она сняла фильм, написанный ею же. Сюжет не отличался глубокомыслием. Актриса продолжала эксплуатировать образ обольстительной блондинки.

Цензоры тщательно проверяли фильмы Уэст, поэтому в ее работах было очень много подтекста, намеков. Это делало ее фильмы коммерчески успешными. Как говорила сама Мэй Уэст: «Я верю в цензуру, я нажила на ней состояние».

Очаровательная Мэй Уэст

Несмотря на то, что Мэй Уэст была довольно невысокого роста и полновата, женственность и сексуальность превращали ее недостатки в достоинства. Но актриса все же шла на некоторые уловки, чтобы скрывать свой рост.

Она носила туфли на платформе высотой до 24 см. Платья в пол скрывали эту хитрость. А на сцене Уэст требовала, чтобы во время сцен поцелуев актеры становились в специальные углубления на сцене.

Таким образом актриса не нужно было тянуться к мужчинам, а они в свою очередь не нагибались очень сильно.
Сальвадор Дали, очарованный Мэй, создал целую комнату в виде лица актрисы. Самым чувственным предметом в ней называют диванчик, выполненный в виде губ Уэст.

Многие считают, что образ обольстительной Мэрилин Монро создавали, опираясь на внешний вид и поведение Мэй Уэст.

Идиот

Греческое слово "идиот" первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало "частное лицо", "отдельный, обособленный человек". Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя "политэс".

Тех же, кто от участия в политике уклонялся(например, не ходил на голосования), называли "идиотэс" (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами).

Естественно, "идиотов" сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками – "ограниченный, неразвитый, невежественный человек". И уже у римлян латинское idiota значит только "неуч, невежда", откуда два шага до значения "тупица".

Болван

"Болванами" на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку – будь то камень или дерево (ср. чешское balvan – "глыба" или сербохорватское "балван" – "бревно, брус"). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.
Дурак

Очень долгое время слово дурак обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные – "Князь Федор Семенович Дурак Кемский", "Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин", "московский дьяк Дурак Мишурин".

С тех же времен начинаются и бесчисленные "дурацкие" фамилии – Дуров, Дураков, Дурново…А дело в том, что слово "дурак" часто использовалось в качестве второго, нецерковного, имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов – мол, что с дурака взять?

Лох

Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют – семга).

Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что, добравшись и отнерестившись, рыба теряет последние силы (как говорили "облоховивается") и, израненная, буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.

Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев – офеней (отсюда, кстати, и выражение "болтать по фене", то есть общаться на жаргоне). "Лохом" они прозвали мужичка-крестьянина, который приезжал из деревни в город и которого было легко надуть.

Шаромыжник

1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые "завоеватели Европы" превратились в замерзших и голодных оборванцев.

Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним "сher ami" ("дорогой друг"). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек – "шаромыжники". Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова "шарить" и "мыкать".
Шваль

Так как крестьяне не всегда могли обеспечить "гуманитарную помощь" бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую.

По-французски "лошадь" – cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово "шевалье" – рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком "шваль", в смысле "отрепье".

Шантрапа

Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати.

Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили "Сhantra pas" ("к пению не годен").

Подлец

А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего "простой, незнатный человек". Так, известная пьеса А. Островского "На всякого мудреца довольно простоты" в польских театрах шла под названием "Записки подлеца". Соответственно, к "подлому люду" относились все нешляхтичи.

Шельма

Шельма, шельмец – слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое schelmen означало "пройдоха, обманщик".
Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека.

В стихотворении Г. Гейне "Шельм фон Бергер" в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.
Мымра

"Мымра" – коми-пермяцкое слово, и переводится оно как "угрюмый". Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: "мымрить" – безвылазно сидеть дома").

Постепенно "мымрой" стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека. Сволочь"Сволочати" – по-древнерусски то же самое, что и "сволакивать". Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу.

Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: "Сволочь – все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни". Со временем этим словом стали определять ЛЮБУЮ толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд – алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок

Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как "подонками" называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком.

А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово "подонки" перешло на них.

Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение "подонки общества", то есть, люди опустившиеся, находящиеся "на дне".
Наглец

Слова "наглость", "наглый" довольно долго существовали в русском языке в значении"внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый". Бытовало в Древней Руси и понятие "наглая смерть", то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная.

В церковном произведении XI века "Четьи Минеи" есть такие строки: "Мьчаша кони нагло", "Реки потопят я нагло" (нагло, то есть, быстро).

Пошляк

"Пошлость" – слово исконно русское, которое коренится в глаголе "пошли". До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.

Однако в конце XVII – начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними "пошлыми" обычаями. Слово "пошлый" стало на глазах терять уважение и теперь все больше значило – "отсталый", "постылый", "некультурный", "простоватый".

Мерзавец

Этимология "мерзавца" восходит к слову "мерзлый". Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому "мерзавцем" стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем, крайне (до дрожи!) неприятного субъекта.

Слово "мразь", кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне "отморозки".

Негодяй

То, что это человек, к чему-то не годный, в общем-то, понятно. Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии – значит негодяй!
Чмо

"Чмарить", "чмырить", если верить Далю, изначально обозначало "чахнуть", "пребывать в нужде", "прозябать". Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном, угнетенном состоянии.

В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово "ЧМО" стали рассматривать, как аббревиатуру определения "Человек, Морально Опустившийся", что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.

Жлоб

Есть теория, что сперва "жлобами" прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова – "жадина, скупердяй". Да и сейчас выражение "Не жлобись!" означает "Не жадничай!".
Стерва

Каждый, открывший словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается"дохлая, палая скотина", то есть, проще говоря – падаль, гниющее мясо. Вскоре словцом "стервоза" мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных ("с душком") шлюх.

А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово "стерва", сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты "роковой женщины". Хотя о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф-стервятник, питающийся падалью.

Зараза

Девушки бывают разные. Возможно, и на слово "зараза" не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно "обзывали" прекрасных дам "заразами", а поэты даже фиксировали это в стихах.

А все потому, что слово "заразить" изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом "сразить". В Новгородской Первой летописи под 1117 годом стоит запись: "Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома". В общем, заразило так, что и поболеть не успел.

Так слово "зараза" стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин.