Журналист Анатолия Шария, аккредитованный в Донецке, сделал опрос студентов, которые вышли на демонстрацию в честь Дня независимости. Вопроса было, по существу, всего два – «что празднуем?» и «что дала Вам лично республика?». Студенты мямлили, и большинство из них не отчеканили, как хотелось бы многим, загибая пальцы, список достижений ДНР, а некоторые действительно не знали по какому поводу торжество. Такой был сюжет. Такая была правда.

Дело в том, что я лично встречал подобные ролики от Шария из ДНР. Например, опрос торгующих с земли всяким хламом пенсионеров. Пенсионеры жаловались на жизнь, бросали упреки «жирующим депутатам», и так далее. Но тот ролик не вызвал волны возмущения, как репортаж со Дня независимости. Почему? Ну, во-первых, на мой взгляд, блошиный рынок и торжество, политое кровью, несколько разные вещи. А во-вторых, Анатолий в конце ролика со студентами высказал свое личное мнение по поводу. Это было одно слово  — «слив».

Вот тут-то и началось. Шария обвинили в провокации. Он в свою очередь, ответил тезисами о стандартах непредвзятой журналистики. Потом понеслось круче: журналистов Шария требовали депортировать из ДНР или передать в руки МГБ, как шпионов. Анатолий ответил тем, что поклялся больше не упоминать в своем лексиконе даже слова «Донбасс». При этом напомнил о своем вкладе в дело региона, о риске для жизни, с которым сталкивались его люди, помогая людям Донбасса, обвинил хулителей в черной неблагодарности, и так далее.

Что я хочу сказать на все это, не разбирая нюансов дела, поскольку в общем, как ни странно, считаю, что правы обе стороны конфликта, за исключением разборок с участием МГБ и плевка в лицо своим критикам со стороны Шария. Я хочу сказать, что эта ситуация подтверждает, а для кого-то открывает, несколько принципиальных вещей классического гражданского вооруженного конфликта.

Во-первых, нельзя быть над конфликтом, над войной в роли независимого эксперта, если ты сам выходец из конфликтующей среды. Не получается. Такие эксперты не нужны ни одной из сторон. Они не интересны. Они могут быть интересны лишь далекой  аудитории наблюдателей. Но только не тем, через чье сердце прошла война. Ты или солдат одной из сторон, или пиши про природу. Это не мое желание – это реальность. Пример с Коцабой тому подтверждение. Виляние на две стороны закончилось забвением, несмотря на то, что Коцаба реально пострадал и находится за решеткой. Мнение независимого эксперта будет интересно позже. Когда конфликт разрешится, а это мнение выйдет в виде оформленного исторического анализа. Но сейчас оно, когда льется кровь и страсти кипят, даже самое непредвзятое мнение, просто не к месту.

Во-вторых, в гражданских конфликтах не бывает мирного решения, устраивающего обе стороны. Побеждает лишь один. Это не война между двумя государствами, когда стороны расходятся, они разделены границами и варятся каждый в своем соку. В любом же разрешенном внутреннем конфликте в живых остается лишь один. Истории абсолютно всех революций подтверждают эту аксиому. Поэтому минские договоренности хороши лишь тем, что позволяют конфликт на Донбассе держать в заморозке. Их выполнение равно геноциду населения Донбасса. Поэтому-то все попытки примирения  воспринимаются практически как предательство. А демонстрация общих качеств с противником, причем не лучших, вызывает гнев.

В-третьих, общая статистика многих вооруженных гражданских конфликтов, называет примерно следующие соотношения:

— самых активных участников, готовых взять в руки оружие, оказывается не те так уж и много – 5%

—  активно поддерживающих – 25%

— тех, кому все равно, либо склоняющихся в сторону потенциального победителя – 70%

По-моему, эта статистика вполне объясняет поведение студенчества ДНР – они в тех 70% и к бабке не ходи, за редким исключением. То есть, им, грубо, по барабану. И это та правда, которую показал Шарий. Показал, да. Но подал ее под другим соусом. Это и вызвало возмущение, а не сама голая студенческая правда.

В заключение, дабы не показаться парящим над войной, объясню, почему я считаю в конфликте правым как Шария, так и его противников.

Противники назвали действия Шария и его команды провокацией. И они правы. В свою очередь, Шарий назвал ролик примером честной журналистики. И это тоже правда. Провокация ведь может быть элементом честной журналистики, не так ли?

Хочу подчеркнуть, что Анатолий Шарий прекрасно знал, какую именно реакцию вызовет его сюжет в стиле Леши Дурнева. А вот зачем он его выдал  —  вопрос другой. Я не берусь на него ответить. И лично предпочитаю, прежде всего, учитывая фактор войны, не выносить мелкий сор из избы, тем более зная о том, что он тут же превратится в огромную кучу дерьма.