«Нам есть на что опираться, — подчеркнул политик. — Мы равняемся на поступки наших предков. Для нас стало абсолютно очевидным, за что мы жертвуем свободой, а некоторые из наших товарищей — своими жизнями. С оружием в руках и без мы вышли защищать наши интересы, интересы нашего края. Мы не знали, что будет дальше. Мы вышли и делаем. И очень многое уже сделано. С нами нельзя не считаться. Кто бы что ни заявлял, ДНР и ЛНР уже существуют. Но теперь нам предстоит проделать ещё очень много работы, в первую очередь для того, чтобы освободить регионы, которые находятся на линии соприкосновения. Постараемся сделать это политическим путем. Мы несем ответственность за наших граждан, которые сейчас, по сути, находятся в заложниках. Мы позаботились о себе – позаботимся и об остальных».

Общий тон и преемственность тезисов
По мнению эксперта Института гуманитарно-политических исследований Владимира Слатинова, выступление премьера отразило нынешнюю российскую базовую линию во внешней политике: «несмотря на то, что Россия в экономическом смысле ослаблена, она базовыми своими интересами не торгует, не готова их сдавать».

Политолог считает, что в исполнении президента Путина эта позиция выглядит более жестко, из уст премьера — более мягко, «но она заявлена Медведевым довольно четко».

Все-таки стилистика Медведева, который из всей российской элиты выглядит наиболее последовательным либералом, эта стилистика приглашения к конструктивному компромиссу, в этом смысле, наверное, была к месту сегодня и сейчас в Мюнхене. Другое дело: услышали ли и поняли этот сигнал, насколько его воспримут с другой стороны, — полагает Слатинов.
Директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов также отметил, что в такой ситуации можно было бы ожидать более жёстких сентенций, но, вероятно, было стремление избежать этого.

По его мнению, один из важных моментов прозвучал в начале выступления премьера, когда он сделал отсылку к мюнхенской речи президента Путина в 2007 году.

Таким образом он обозначил преемственность тезисов и снял те инсинуации, которые пунктиром проходили в западных СМИ накануне, — о том, что, дескать, Россия посылает премьер-министра, что он достаточно статусен, но это не Путин — в таком ключе звучали в западной прессе комментарии. А он ещё раз обозначил внутреннее единство в политической элите России, — пояснил эксперт.
Скатывание к холодной войне и политика сдерживания
Мартынов отметил тезис Медведева о том, что отношения России и НАТО, по сути, скатились к «холодной войне». По его словам, для российской аудитории это своего рода констатация факта, поскольку в отличие от многих стран мира, в том числе США и стран Европы, «у нас показывают все, и мы с вами все обсуждаем», в том числе, имея доступ к западным СМИ.

Поэтому для нас мысль о том, что отношения НАТО и России сегодня фактически скатились к холодной войне — это не новелла, это то, что мы видим постоянно и можем оценивать, — добавил Мартынов.
Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что политика сдерживания России будет продолжаться, хотя нюансы возможны, — например желание многих западных предпринимателей восстановить отношения с Россией, которая для них является важным рынком.

Но, с другой стороны, решения принимают политики, а они исходят, в первую очередь, из политических соображений. Поэтому хорошо, что сохраняются некоторые площадки, вроде Давоса, Мюнхенской конференции, где Россия и Запад способны разговаривать друг с другом и пытаться хотя бы до чего-то договориться. Но пока хотя бы частично не восстановится взаимное доверие, о каких-то больших результатах говорить рано, — уверен эксперт.
Слатинов видит главным месседжем выступления Медведева идею о том, что «Россия нуждается в историческом компромиссе с западными странами, равно как и Запад нуждается в определенном понимании российских интересов», некоем пакте о взаимном уважении и признании интересов.

Довольно резкий тезис о ситуации «холодной войны» и критика НАТО, которые, тем не менее, звучали мягче из уст Медведева, сопровождались обращением к Западу о необходимости достигнуть компромисса, включающего уважение интересов России, резюмировал эксперт. Только после этого возможно начало конструктивного взаимодействия по целому ряду международных проблем, — «это сирийская ловушка и ее последствия, это ловушка международного терроризма, решение которых без России практически невозможно», считает Слатинов.

Сирийскому перемирию может помешать взаимное недоверие
Макаркин полагает, что существующий контекст и взаимное недоверие РФ и Запада, особенно явное с 2014 года, вряд ли позволят добиться хороших результатов даже в случае активного сотрудничества, в том числе, по Сирии.

«Сейчас Россия предлагает Западу сотрудничество в Сирии, но проблема в том, что ни Запад не доверяет России, ни Россия не доверяет Западу. Несмотря на заявления Медведева. Переломным моментом был 2014 год, после этого восстановить отношения в обозримой перспективе, думаю, вряд ли удастся. Имеется некоторая точка соприкосновения — это борьба с запрещенным в России ИГИЛ*, против террористов, но по остальным вопросам о точках соприкосновения говорить рано», — считает политолог.

Собеседник агентства отметил, что в случае с перемирием в Сирии возникают вопросы о том, кто будет контролировать этот процесс, каков механизм реализации проектов политического урегулирования в Сирии. И как раз на эти вопросы, по словам Макаркина, «пока отсутствуют какие-то внятные ответы».

Возможности есть (для продуктивного взаимодействия РФ и Запада по Сирии — прим.ред.), но результатов будет добиться очень сложно. Наверное, индикатором будет, удастся ли достичь того самого перемирия, о котором говорилось. Но если удастся его достичь, оно будет очень хрупким, поэтому пока о чем-то договориться очень сложно, и еще сложнее эти договоренности соблюдать, — считает он.

ЕС, заявляющий о нарушениях прав человека в Белоруссии, в 2012 году расширил введенные еще в декабре 2010 года санкции в отношении страны, в частности ограничив въезд белорусских чиновников на территорию Евросоюза, и поставил условием улучшения отношений освобождение всех «политзаключенных». Минск утверждал, что политзаключенных в стране нет.

После освобождения Минском ряда заключенных и проведения президентских выборов в стране ЕС решил значительно ослабить санкционный режим, продлив санкции на четыре месяца и одновременно приостановив их действие против всех фигурантов списка, кроме четырех человек, которых он считает лично ответственными за исчезновение людей. Санкции прекратили действовать и в отношении президента страны Александра Лукашенко.