Телефонные переговоры президентов Владимира Путина и Барака Обамы, встречи российского министра иностранных дел Сергея Лаврова с американским госсекретарем Джоном Керри, назначение Бориса Грызлова новым представителем России в контактной группе и его визит в Киев, калининградские переговоры заместителя главы Госдепа Виктории Нуланд и помощника российского президента Владислава Суркова, высказывания по обе стороны Атлантики о возможности смягчения антироссийских санкций — все это готовило почву для прорыва.

Увы, его не произошло. А Киев, не оправдав ожиданий, решил, дабы замаскировать этот провал, пересмотреть основы математики.

Украинский парламент внес изменение в свой регламент, по-новому интерпретирующее понятие «следующей очередной» сессии. То есть сессии, на которой, в отличие от внеочередной, могут приниматься поправки в конституцию. Теперь под таковой понимается не следующая сразу за второй третья, а четвертая. Иными словами, Украина постулировала, что мы все теперь живем в особом мире, где за двойкой идет четверка, а не тройка.

Остается лишь гадать, чем именно обусловлен такой маневр. То ли отсутствием 300 голосов, необходимых для принятия «донбасских» поправок во втором чтении. То ли нежеланием Петра Порошенко и его команды в принципе выносить этот вопрос на голосование и тем самым вновь проверять на прочность и без того весьма хрупкую политическую стабильность.

Возможно, украинский президент просто опасается бунта и потому не использует все имеющиеся у него инструменты для поиска недостающих голосов.

Правда, за внесение весьма абсурдных изменений в регламент Рады проголосовали, в том числе, и представители «Оппозиционного блока». Похоже, они сочли, что лучше уж так, чем вовсе поставить крест на минском процессе. Допускаю, что президент пообещал им, а заодно и Берлину с Вашингтоном, что на «следующей за следующей» сессии он намерен недостающие голоса все же найти.

Но не думаю, что эти расчеты оправданы. Если даже допустить, что Порошенко действительно намерен искать недостающие голоса, то такой способ внести изменения в конституцию будет вопиюще нелегитимным и легко может быть упразднен.

Поэтому, скорее всего, никакого голосования по внесению в конституцию поправки, предусматривающей особый статус Донбасса, при нынешней Верховное Раде не случится. А президент просто ищет способ оттянуть неизбежное — признание Киевом своей неготовности выполнить положения «Минска-2».

Конечно, от официального Киева такого признания мы не услышим — все равно вину за срыв минского процесса возложат на «боевиков Донбасса» и Москву. Важно не это, а отношение лидеров ЕС и Госдепа к блокированию минского процесса. Если они увидят, что ответственность за срыв «Минска-2» лежит на Киеве, и не просто увидят (они и сейчас не слепые), а публично об этом заявят, то ситуация с разрешением кризиса на востоке Украины кардинально изменится.

Как именно — пока сказать трудно. Можно предположить, что «Комплекс мер по реализации» будет «уточнен». То есть в него внесут изменения, учитывающие реальные возможности и интересы сторон.

К примеру, Киеву придется согласиться на компромиссный вариант специального закона о выборах на Донбассе, а также на амнистию и скорректированный закон о постоянно действующем особом статусе Донбасса. Выборы там пройдут и будут признаны Европой и США. На Донбассе появится легитимная (теперь уже и с точки зрения Запада) власть, с которой под давлением американцев и европейцев начнутся переговоры о реинтеграции и новых поправках в конституцию. Разумеется, все это возможно в случае, если удастся консолидировать хотя бы простое большинство в Раде под идею сохранения Донбасса в составе Украины на условиях автономии. В этот вариант верится с трудом, но и исключать его я бы не стал.

Виртуальное оттягивание голосования по конституционным изменениям теоретически должно было сгладить противоречия внутри коалиции, создав более благоприятный фон для давно ожидаемых кадровых перестановок в правительстве. Но этого не произошло, ибо по кадровым вопросам главные противоречия — между президентом и премьером, чьи фракции занимали одинаковые позиции в вопросе конституционной реформы.

Так было до 24 января, когда Арсений Яценюк резко повысил ставки в своем противостоянии с Порошенко и заговорил о референдуме по конституции, фактически о новой редакции основного закона. Это вполне ожидаемо вызвало резко негативную реакцию у президента. В свою очередь соратники премьера ясно дали понять, что не собираются голосовать за «донбасские» поправки, и таким образом окончательно похоронили игру президента на пролонгацию конституционных изменений. Без фракции Яценюка собрать 300 голосов невозможно в принципе.

В ответ команда президента добилась вызова руководителей кабмина для отчета перед парламентом. Формально это еще не рассмотрение вопроса о доверии, но несколько упрощает запуск соответствующей процедуры. Не думаю, что Порошенко решится сам инициировать отставку Яценюка (для этого нужна виза Госдепа), но премьер, несомненно, станет более сговорчивым.

Нельзя исключить и экзотических вариантов развития событий. К примеру, Верховная Рада признает работу правительства неудовлетворительной. И премьер в свойственной ему манере хлопает дверью, уходит сам, не дожидаясь, пока «уйдут» его. В этом случае есть неплохие шансы сохранить коалицию, поскольку фракция Яценюка более других опасается роспуска парламента — депутаты от «Народного фронта» понимают, что вероятность преодоления их партией пятипроцентного барьера равна нулю.

Но для устойчивости коалиции нужна приемлемая для большинства кандидатура нового премьера. Неслучайно СМИ прочили на этот пост то Михаила Саакашвили, то спикера Рады Владимира Гройсмана, то даже шведского экс-премьера Карла Бильдта.

И что, как говорится, в сухом остатке? В ходе завершившейся сессии Верховная Рада так и не сумела вывести минские соглашения из тупика. Провалились и ее попытки отправить в отставку самого ненавидимого за все годы независимости премьер-министра. Будущее слишком неопределенно, но ожидать хороших новостей, на мой взгляд, не стоит.