Позиция Москвы в крымском вопросе проста: ни о каком возврате полуострова речи не идет. «Нам нечего возвращать. Никаких переговоров о возвращении Крыма мы ни с кем не ведем, - заявил на своей большой пресс-конференции министр иностранных дел России Лавров. - В отношении Крыма, наверное, лучше не руководствоваться высказываниями чужого дяди, а туда съездить. Многие журналисты, европейские политики – испанцы, французы, итальянцы, чехи, депутаты Европарламента, там уже побывали».

ЕС и США уже фактически признали переход Крыма под суверенитет РФ. Все они прекрасно понимают, что в существующих условиях (под которыми подразумеваются не только российское ядерное оружие, но и тотальная поддержка Москвы со стороны крымского населения) вернуть Крым невозможно. Превращать Крым в непреодолимое препятствие для возобновления отношений с Россией (по принципу статуса Северного Кипра или признания Анкарой Армянского геноцида, которые стали формальным барьером для вхождения Турции в ЕС) никто не будет. Если ту же Турцию в Евросоюзе не ждут, то от сотрудничества с Россией по меньшей мере в решении определенных региональных проблем Запад отказаться не может.

Поэтому стороны достигли молчаливого согласия по поводу статус-кво, и им осталось лишь выработать механизм формального признания перехода Крыма в состав России. Процесс это сложный и долгий, предполагающий в том числе и слом неких созданных СМИ психологических барьеров относительно статуса Крыма и ситуации в нем. И чем больше западных политиков и журналистов будет посещать полуостров, тем чаще они будут говорить западной публике о том, что в Крыму нет полицейского режима, тотальных репрессий и запугивания населения, которое, по заявлениям украинских политиков, уже якобы мечтает вернуться на Украину. И это уже не говоря о том, что сам факт таких визитов без разрешения Киева означает публичное признание лицом, посещающим Крым, факта перехода полуострова под власть России.

Не тот формат
Однако с Турцией такого понимания статус-кво нет. Сейчас высшие лица Турции не только встречаются с лидером Меджлиса Мустафой Джемилевым и финансируют его, но и обещают политическую поддержку. Так, по словам Джемилева, в ходе его встречи с министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу «было обсуждено предложение о создании специального международного формата сотрудничества, который позволит плотно работать над вопросами деоккупации Крыма. С нашей стороны предлагается создать международную группу, в которую войдут страны-участники Будапештского меморандума 1994 года и Турция, как одна из влиятельных черноморских стран». Активист уверяет, что более подробно этот вопрос будет обсуждаться во время февральского визита в Анкару министра иностранных дел Украины Павла Климкина.

Безусловно, слова Джемилева сложно принимать на веру - он известен своими весьма спорными и неоднозначными заявлениями. Однако озвученные им намерения выглядят довольно логично. Во всяком случае, Климкину ничто не мешает такой вопрос поставить. У Анкары в свою очередь, напомним, были причины для недовольства переходом Крыма в состав России. После того, как часть крымско-татарской элиты выразила лояльность Киеву и покинула полуосторов, а ФСБ начала чистить его от расплодившихся там исламистских террористических группировок, все многомиллионные вложения Турции в крымских татар оказались выброшенными на ветер. В тот период раздражение турок демпфировалось подушкой российско-турецкого стратегического партнерства и серьезных торгово-экономических отношений. Однако сейчас, когда эти отношения перешли в конфликтную фазу, Анкару внешне больше ничего не сдерживает.

И турецкие власти решили «несимметрично» ответить на российские санкции и зачистку протурецких сил в Сирии углублением контактов с Украиной на антироссийской почве в целом, и педалированием крымского вопроса в частности. В Анкаре прекрасно понимают, что созыв «международного формата» не приведет к российскому «покаянию» и возврату Крыма. Однако расчет делается на попытку очередной раз обострить отношения Москвы с Западом, поставив последний перед необходимостью публично высказаться по поводу целей и задач формата. Не факт, что это высказывание устроит Турцию. Но крымская тема будет как минимум возращена на какое-то время в международную повестку.

Турецкий торг
Между тем, подобная политика может привести к весьма неприятным для Турции российским ответам. Ни для кого не секрет, что Кремль хоть и пошел на конфликт с Анкарой, но все же предпочитает держать этот конфликт в неких управляемых рамках. В частности, предполагается, что ни одна из сторон не станет пересекать «красные линии». И в Москве рассчитывает, что в обмен на сдержанность России в деле помощи турецким курдам, турки будут вести себя прилично в крымском вопросе, а также – армянском и среднеазиатском. С этой точки зрения, создание обозначенного Джемилевым формата может быть расценено в Москве как пересечение Турцией тех самых «красных линий» и повлечь за собой, например, более активную помощь турецким курдам со стороны России.

Впрочем, есть и другая точка зрения на турецкие мотивы - Анкара просто торгуется с Москвой. Турки прекрасно понимают «красные линии», и лишь угрожают России их пересечь для того, чтобы добиться от нее уступок по другим вопросам. Например, по сирийским курдам, которых, как известно, Россия поддерживает и которых все-таки отстранили от женевских переговоров. Анкара всерьез нацелена на полную изоляцию «Сирийского Курдистана» и хочет, чтобы Москва с этим молчаливо согласилась. Между тем, ставка на российский нейтралитет вряд ли сыграет: Москва, скорее всего, не упустит шанс усилить свое влияние на курдов после того, как США их фактически предали, поддержав требование Турции об их исключении из сирийского процесса. А это означает, что в ближайшие месяцы стоит ожидать как попыток размораживания вопроса о статусе Крыма, так и заявлений о «курдских борцах за свободу» от российских чиновников и политиков.