Цепи Бобик не знал, жил во дворе свободно и даже выбегал иногда за ворота по своим важным собачьим делам, но исключительно днём, а ночью неизменно охранял вверенное ему хозяйство. Среди соседей славился неподкупностью. С удовольствием поедал брошенное ему через штакетник угощение, но стоило угощавшему зайти во двор, вцеплялся в штанину, а то и в ногу, особенно, если хозяев не было дома.
Однажды хозяйка, выйдя вечером из дому, обнаружила на крыльце палку сырокопчёной колбасы. Нормальной такой колбасы, почти чистой, не обгрызенной, не обсосанной, аккуратно обвязанной верёвочкой. Подивилась, показала мужу. Тот плечами пожал, происхождение продукта было совершенно непонятным. Отрезали кусочек, бросили Бобику, тот интереса не проявил, даже не обнюхал. Дали кошке – сожрала с урчанием и писком за ушами. «Ну, раз кошка ест, не отравимся», — решили хозяева и колбаса отправилась в холодильник.
На следующий день ситуация повторилась, только вместо «сырокопоти» на крыльце красовался деликатесный «мясной орех» в сеточке. Хозяйка заподозрила мужа: «А по человечески-то нельзя еду в дом приносить? Пошутил разок и хватит». Супруг искренне отнекивался, но правда редко бывает убедительной. Спали спинами друг к другу.
Нетрудно догадаться, что было на третий вечер.
На верхней ступеньке крыльца нагло, с вызывающим цинизмом, возлежал здоровенный кусок венгерской грудинки в вакуумной упаковке.
На срочно созванном семейном совете было решено установить наблюдение за двором. В результате проведённых оперативно-розыскных мероприятий выявлено следующее:
1 Бобик не прикасается к еде, которую хозяева заботливо кладут в его старенькую алюминиевую миску.
2 Несмотря на кажущийся отказ от пищи, Бобик залоснился, округлился и приобрёл выражение полного довольства жизнью во всю морду.
3 Ровно в 17-30 Бобик вышел со двора и куда-то целенаправленно потрусил.
4 В 18-30 Бобик вернулся во двор с неким предметом в зубах, который он водрузил на крыльцо, после чего разлёгся возле будки, блаженно вытянув лапы.
5 Предмет, принесённый Бобиком, оказался колбасой системы «Салями» с сегодняшней датой производства.
Картина прояснялась. «Как ты могла не верить мне, ты, жена моя, мать моих детей!» — патетически воскликнул хозяин, ткнув вытянутым указательным пальцем правой руки в чешскую люстру. Другая рука торжествующе размахивала салями. Жена пристыженно молчала.
На другой день слежка была продолжена. Ничего не подозревающий, наивный, как Плейшнер, Бобик в 17-30 пустился в путь. Следом, борясь с одышкой, перебежками скакал хозяин. В 17-50 сладкая парочка оказалась возле окруженного глухим трёхметровым забором местного колбасного завода. Бобик опустил нос к земле и приступил к поиску. Через минуту он остановился и с нормальной собачьей жадностью сожрал хороший кусок чего-то явно вкусного. Закончив трапезу, пёс продолжил путь вдоль забора, схватил что-то в зубы, развернулся и неторопливой рысцой вернулся в родной двор. На этот раз на крыльце лежала говядина.
Всё оказалось просто, как грабли. В 18-00 на колбасном заводе заканчивался рабочий день. Поскольку пронести через проходную украденную на родном предприятии продукцию было делом очень рискованным, чреватым увольнением с волчьим билетом (городок-то маленький), мясорубно-коптильных дел мастера приспособились бросать ворованное через забор, а после подбирать и тащить по назначению. Бобику оставалось пробежать по периметру и собрать посланную с неба благодать. Удивительно другое – как он, не имея ни наручных (налапных), ни карманных часов (как и самих карманов) умудрялся приходить к заводу ровно в час Х, абсолютно безошибочно, в любую погоду и в любое время года.
Бобик прожил долгую и счастливую по собачьим меркам жизнь и пока это единственная знакомая мне лично собака, сама кормившая своих хозяев.
Из инета.
