Оказывается, в Египте есть секретный рубильник, с помощью которого в стране отключается весь интернет. Соответственно, не работают банкоматы, не принимаются банковские карты и электронные платежи.
Первое, что сделали гостеприимные аборигены во время беспорядков, — спалили и разгромили все фешенебельные отели в центре Каира. Подчеркну — все. Таких отелей там несколько десятков. В каждом были выбиты стекла, обгорели холлы и первые этажи. Армия и полиция бились за каждый отель, но, судя по горелым полицейским автомобилям и броневикам — не очень удачно.
Не вижу ни одной веской причины, почему бы подобному не повториться в туристических рекреационных зонах? Только там, в отличие от Каира, уже не будет прорвы военных. Обороняться придется самостоятельно, с женами и детишками.
Мы пережили попытку штурма нашего пятизвездочного отеля в районе Гелиополис. Штурмовали две толпы, примерно по пять тысяч человек каждая. С балкона номера мы сняли на видео позорное бегство охраны гостиницы (до взвода пехотинцев). Военные постреляли вдоль улицы из автоматов и убежали, роняя амуницию. Мы пытались забаррикадировать двери в номере перед неизбежным…
Испытали неимоверное облегчение, возникшее спустя десять минут при появлении танка и пары броневиков, которые, постреляв, разогнали туристолюбивую публику. На наше счастье, отель примыкал к какой-то огромной военной части.
Запомнилась встреча с настоящим египтянином, потомком фараонов, пришедших со звезд. Прочее население Египта, он, мягко говоря, недолюбливает. Египтянин, профессор-политолог Каирского университета, действительно фенотипически и интеллектуально очень сильно отличался от 95% населения этой страны. Что лишь утвердило меня в мысли, что пирамиды и саркофаги — всего лишь убогий поздний каргокульт, который имитирует межпланетные перелеты.
Поразила манера автомобильной езды, которая ярко свидетельствует о некоторой неадекватности людей, населяющих Египет. Более мы такого не видели ни в одной ближневосточной или североафриканской стране, а видели мы многое. На моей памяти в Египте самое недружелюбное, зачастую просто агрессивное отношение местных властей к журналистам из как бы дружественной страны. Допросы, досмотры компьютеров, изъятие средств личной защиты, задержания.
А несколько моих коллег с одного центрального телеканала даже в тюрьме успели посидеть за попытку записать стендап на улице Каира. Мы, скорее всего, тоже бы отправились в тюрьму, прямо из Каирского аэропорта. Нас задержали во время вылета домой, начали допрашивать и обыскивать, просматривать видео и фотосъемку. На наше счастье, рядом оказался сотрудник российского посольства, который за нас вступился.
2011 год, март—апрель Эль-Саллюм, граница с Ливией
Если ты оказался в безвыходной ситуации, у аборигенов моментально отключается «центр сытости». Нам негде было ночевать в Эль-Саллюме и некуда было уезжать — мы пытались полторы недели пересечь границу с Ливией. Поэтому мы платили 300 долларов в сутки за двухкоечный номер в караван-сарае. И никого это не смущало. За неделю до событий номер в той же гостинице стоил двести рублей в сутки за двоих. Оцените степень гостеприимства.
При конфликтах с местным населением полиция становится моментально на сторону аборигенов, даже если аборигены кругом не правы и совсем потеряли берега в своих денежных запросах. Это я про резко подорожавшее в ходе поездки такси Каир -Эль-Саллюм. Эль-Саллюм, в отличии от Шарма или того же Дахаба, который пытаются выдать за «настоящую бедуинскую деревню», истинный и аутентичный египетский городок. То есть, не несет на себе никаких отпечатков привычной нам городской культуры.
Единственное, местные власти попытались как-то облагородить городскую набережную, одев ее в мрамор. Быстро выяснилось, что с новой набережной очень удобно вываливать в Средиземное море прокисшие бараньи шкуры, гнилые кишки, да и вообще любой мусор, который есть. Я любовался этой картиной каждый день.
Аутентичная «национальная» египетская кухня не страдает разнообразием. Единственное блюдо в местном общепите — курица, сожженая напалмом, и чечевичный суп.
2013 год, июль — август, «Вторая египетская революция»
Поразило количество коллег-журналисток, изнасилованных на площади Тахрир. Назывались разные цифры — от 15 до 30, но фактически получалось, что любую белую или иностранную женщину, оказавшуюся на этой площади даже с местными сопровождающими-мужчинами, сразу же начинали зверски насиловать толпой в 100–200 человек.
Причем, это был либерально-демократический Майдан, культурный и прозападный, который боролся против реакционной политики египетской военщины. Легкость, с которой разогнали Майдан братьев-мусульман египетские военные, до сих пор не укладывается в голове. Просто в шесть утра пришла армия на танках и тракторах, убила свыше тысячи человек, а Майдан закрыла, подавив палатки. В восемь утра на площади была только кровь на асфальте и ковырялись в хламе потомственные каирские мусорщики.
Если они так со своими, как же будут с чужими?
Попытка вырвать у меня из рук айфон во время включения в прямой эфир «Радио КП». Днем, в центре Каира. Скутер долго стоял на исходной, вычисляя момент. Рвал телефон пассажир мопеда. Любопытно, что айфон остался при мне — у меня «рука-капкан», а полицейские, наблюдающие эту сцену с таким показным благодушием, даже не пошевелились.
Мопед, который чуть не упал на бок после бездарного рывка, неспеша проехал мимо толпы местных мусоров. Самый запоминающийся сувенир — бактерия шигелла, привезенная в Россию на память о египетском общепите. Диагностика и лечение обошлись в 300 долларов.
Кафе, обычные кафе (не туристические заведения в туристических зонах), где не используют ложки или вилки, не принято. Едят руками. А посуду дают вылизывать собакам или моют весь день в одном и том же чане с водой. Воду не меняют, конечно. Зачем? Шигелла у всех есть. А у кого ее нет — у тех гепатит.
Город Минья в трехстах с чем-то километрах от Каира, где в одну прекрасную ночь добрые египтяне взяли и сожгли свыше 30 христианских храмов и миссий, убили несколько десятков христиан и сотню ранили. Когда мы туда приехали, на папертях храмов еще горели оскверненные библии, псалтыри и иконы.
Постоянные попытки уличной общественности сдать нас прямо на улице полицейским или военным. Попытки объяснить, что мы — журналисты из дружественной страны России, ни к чему не приводят. Они не знают, где эта Россия, на какой планете. А если знают, то не считают нас друзьями. Как итог таких общественно-бдительных задержаний — последующие долгие и унылые разборки с местными силовиками.
Военные в Египте — особая каста, и про Россию они все-таки что-то слыхали. Правда, те кто учились в СССР, давным-давно вышли в отставку по выслуге лет.
В общем, ратуйте, громадяне! Мы такого даже на Майдане не бачили!
Но больше всего в Египте утомляют постоянные попытки обмануть, втюхать какую-то дрянь, кинуть или продинамить. За эти месяцы единственные люди, которые безвозмездно и по своей инициативе оказали нам помощь, были радикальными мусульманами, «иштванами». Они подобрали нас с обочины дороги поздним вечером и вывезли на машине из очень дурного квартала. От денег отказались с негодованием.
П.С. Вывод из этой подборки невеселых фактов может быть только один — среда чужеродна, недружелюбна, и не имеет ничего общего с «туристическими витринами», по которым мы привыкли судить о разных заморских странах.
