Ну, во-первых, можно.

А во-вторых, хочу в этой связи вспомнить о тех русских, которые на Украине стали добровольцами так называемой АТО. Они — граждане Украины, но при этом, по моему мнению, являются коллаборационистами, причём именно в отношении Русского Мира.

Но надо идти ещё дальше. Есть западный проект по созданию гомункулуса под именем «русский европеец». Причём для начала именно в западных бывших республиках СССР, которые сейчас подконтрольны Западу. И противопоставления этого гомункулуса основной — «континентальной» — части русского народа. Это запасной вариант раскола России, если не прокатит вариант раскола по национальному или религиозному принципу.

В чём основная задача проекта по созданию гомункулуса «русский европеец»? Русской молодёжи, например, на Украине, внушается мысль о том, что они — «другие русские». А именно: европейцы, для которых в силу особых обстоятельства родным языком является русский язык. То есть, речь идёт о смене идентичности (одна из базовых технологий — конфликт поколений, где старшее поколение представляется отсталыми совками). Основная идентичность — «европеец», а «русский» — сопутствующая, второстепенная. Таким образом из русских ребят готовят манкуртов, которые готовы будут с оружием в руках загнать Россию в западное, европейское стойло.

Вот конкретный пример. Среди тех, кто сжигал людей заживо в Одессе 2 мая прошлого года были фанаты одесского «Черноморца», вполне себе русские по рождению. После того ужаса с русскими участниками преступления встречались ветераны фанатского движения из Москвы. И ветераны спросили одесских русских фанатов, как они могли в этом участвовать? Ведь они же русские!

А теперь, внимание, ответ: это вы там в Рашке русское быдло, ватники и колорады — орда, одним словом. А мы здесь, в Украине, европейцы русского происхождения. А сжигали и убивали мы не сородичей, а ватников и колорадов.

Такой вот гомункулус получается.

И кто меня убедит в том, что такой проект не действует здесь у нас, на территории России? Я слышал, как некоторые русские студенты ВШЭ отзывались о русском быдле. Типа того, что «путинское консервативное большинство» — это и есть быдло, орда. А они там, в «Вышке» — элита, европейцы, которым по независящим от них причинам не повезло родиться в «этой стране» — Рашке.

Отсюда вывод: будьте бдительны, враг умён и хитёр.

Поэтому интервью с человеком, который ушел добровольцем в Донбасс и мочил там «сепаров», конечно, было им интересно. Так они и вышли на моего брата.

Он рассказал им подробно, особо не подбирая слов (редакция оставила все как есть), как он с себе подобными бродил по Луганской области от села к селу, вышибая сепаратистов.

Как много пьянства среди украинских солдат, как сильно это мешает выполнению боевых заданий. Как впервые пришлось стрелять в человека и прочее… В общем, будни войны.

Что интересно, врагами мой брат-каратель считал «сепаратистов», а не батальоны невидимой русской армии, о которых не устает говорить Порошенко. «Цензор», конечно, не обратил на это внимание, а я вот обратил. О столкновениях с бурятскими десантниками и регулярной армией РФ в Донбассе подробный рассказ моего брата не сообщает.

В остальном – все канонично. Разве что язык повествования изменен: мой брат не говорит на украинском, потому что родился в русской семье и вырос в Киеве.

Помню, когда он уходил на фронт, мы созвонились. «Из-за таких, как ты, русолюбов, все проблемы!» – таковы были последние его слова, адресованные мне, законченному русофилу.

Брат щадил нас.

Не обкладывал матами за равнодушие или критику бандеровского ренессанса в стране. А перед уходом на войну тщательно заметал следы и шифровался.

Когда стало известно, что он отбыл на фронт, я перезвонил отцу. Оказалось, тому все давно известно. Более того, он благословил брата стать карателем и наказать дончан за неповиновение Киеву.

«Где ты видишь у нас бандеровцев? Наслушался кремлевской пропаганды! – сказал он мне в трубку. – Я воевал в Афгане в его возрасте. Вот и он пусть повоюет. Ничего в этом страшного нет!»

Все это было сказано уже после Одессы и первых мирных жертв обстрелов в Донбассе.

Так я узнал, что отец давно и безнадежно поселился головой на Майдане. Поселился настолько прочно, что даже смонтировал собственное видео, пропагандирующее ценности «революции достоинства» среди одурманенного российского населения.

Особенно одурманены были наши родственники в Поволжье и Питере, с которыми мой отец-бандеровец и брат-каратель порвали всякие отношения. Каждый это сделал по-своему: брат «разлайкал» контакты в социальных сетях, отец высказал все родной сестре по телефону.

Сейчас, после ранения и возвращения в Киев, мой брат собрал «общество ветеранов АТО». Главным он считает психологическую помощь тем, кто в алкогольном чаду стрелял по городам Донбасса.

Брат помнит, как обидно было вернуться с фронта и получить к чаю пачку дешевого печенья от государства, за которое воевал. Как он сам признается, многие атошники «не находят поддержки и помощи в обществе» и могут уйти в криминал. Там легче, потому что привычно и понятно, кто враг, а кто друг.

В реальной жизни все сложно и непонятно. Родной брат, то есть я, предал родину и уехал, мать почему-то не поддерживает страну победившего Майдана и работает за границей. Государство бросило на произвол судьбы. А тут еще собственная семья появилась. Ему тяжело.

Поэтому мой брат-каратель снова мечтает об окопах, где он спал «как младенец». Мешает только черепно-мозговая травма. Но главное – «есть желание продолжать воевать»…

Хвалебный хор комментариев завершает это интервью, показывая, что Украина по-прежнему хочет войны и любит своих героев. По крайней мере, в интернете.

Алексей Остальцев

Ликбез о ядерном оружии

Начнём с того, что Украина отказалась от ядерного статуса не по Будапештскому протоколу в 1994 г., как считают киевские политики. Это соглашение (кстати, не ратифицированное Киевом) по духу было лишь последней точкой в процессе отбора у Украины того, что ей никогда не принадлежало. Начало было положено куда раньше, причём ещё при существовании СССР. По Будапештскому меморандуму США, РФ и Великобритания обязались лишь не применять ядерное оружие против Украины и в случае чьей-то ядерной агрессии против этого государства защищать Киев через СБ ООН.

К моменту распада СССР большая часть стратегического и тактического ядерного арсенала Советской армии была сосредоточена в России. Но достаточно большое количество такого оружия находилось в группах войск в Европе, были арсеналы и в республиках бывшего Союза. Крупнейший из них находился на территории Украины. Там размещалась солидная группировка стратегических ядерных сил из состава РВСН и Дальней авиации. Запасы тактического ядерного оружия тоже были крупными. Ведь пять военных округов УССР входили во второй стратегический эшелон армии СССР. Первым с территории Украины было вывезено именно тактическое ядерное оружие (ТЯО) – как более многочисленное и опасное в плане контроля. Конечно, не потому, что его проще украсть – это голливудские страшилки. Но такой вид вооружения, как, к примеру, портативная диверсионная ядерная мина, не требует ни самолёта, ни ракеты, ни гаубицы для доставки. Этим и опасен. Всего на Украине было заскладировано почти 3 тыс. боеприпасов ТЯО.

24 октября 1991 г. Верховная рада заявила о безъядерном статусе тогда ещё никем не признанного «государства» Украина. Одновременно советское командование начало срочный вывоз ТЯО с территории УССР. Процесс начался в ноябре и был в целом закончен к началу мая 1992 года. Тогда были зафиксированы вывод и принятие армией России 2883 тактических боеприпасов разных видов. Причём по украинским документам их было на 250 штук меньше.

Это послужило поводом к длительному маханию кулаками после драки в Раде. Там расследовали, откуда же появилась такая разница и куда это оружие делось. Как выяснилось, оно не пропало, хотя в итоге по 14 боеприпасам к общему мнению украинцы так и не пришли.

Стратегический аргумент

После Алма-Атинского и Минского (Беловежского) соглашений 1991 года контроль над ядерным оружием СССР перешёл к правопреемнику Союза – России. Официальный отказ от ядерного статуса Украины, Белоруссии и Казахстана произошёл по Лиссабонскому протоколу от 23 мая 1992 года. Тогда эти три страны признали себя сторонами Договора СНВ-1. Одновременно они присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), оказавшись в списке стран, не обладающих ядерным оружием. Именно тогда, а не через два года в Будапеште, как считают шоколадные магнаты, возомнившие себя политиками.

Тогда же начался процесс передачи стратегического ядерного оружия. Тактическое к тому времени уже было выведено из Белоруссии и Казахстана. Причём контроль над ядерными боеприпасами и средствами доставки всегда оставался у Центральных командных пунктов (ЦКП) РВСН и ВВС, и ЦКП армии сначала СССР, потом СНГ и затем России. Иначе и быть не могло. Система боевого управления выстраивалась десятилетиями и «заточена» именно на управление центральными военными органами из Москвы.

То есть никаким контролем, кроме формального политического, никто в республиках не обладал и при желании воспользоваться этими арсеналами попросту бы не смог. Там не смогли бы даже их взорвать. Не говоря уже о позиции Запада, который поддержал бы любые действия Москвы, направленные на восстановление единого контроля над ядерным оружием в случае попыток перехвата управления арсеналами. Как бы в Вашингтоне ни приветствовали распад Союза, но появление сразу нескольких новых ядерных держав в планы Белого дома не входило и не входит.

В отличие от Киева белорусские и казахстанские руководители вели себя в ядерном вопросе достаточно сдержанно. Средства доставки спокойно передавались России для дальнейшей эксплуатации или утилизации, а вот Украина уничтожала носители ЯО уже сама.

На Украине в момент распада СССР находились 130 шахтных пусковых установок (ШПУ) МБР УР-100Н (по классификации НАТО – SS-19 «Стилет») с 6 боевыми блоками (ББ) на каждой и 46 ШПУ тяжёлых МБР РТ‑23УТТХ «Молодец» (по классификации НАТО – SS-24 «Скальпель») с 10 ББ на каждой. Также там были дислоцированы 19 тяжёлых стратегических бомбардировщиков Ту-160 и 25 Ту‑95МС и 2 Ту-95К – в составе тяжелобомбардировочной дивизии. В сумме ядерных боеприпасов СЯС было и правда 1240. Выводили их в Россию до 1996 года. Шахты, да и большую часть ракет, уничтожали под контролем инспекторов из РФ и США.

Украинцы передали часть Ту‑160 и Ту-95МС России вместе с более чем 800 крылатыми ракетами к ним. Но это было уже после вывода ядерных боеприпасов в обмен на газовые долги.Американцы были против и очень хотели, чтобы эти самолёты и ракеты были уничтожены, как случилось с остальными машинами.

Стрясти деньги вторично

Причём «отказ» от ядерного статуса был небезвозмездным. За вывезенные из Украины стратегические ядерные боезаряды Россия поставила на Украину 1800 тепловыделяющих сборок для АЭС. А за ТЯО, оценённое в полмиллиарда долларов США с учётом утилизации, производился взаимозачёт долга за энергоносители. Много это или нет – вопрос спорный. Понятно, что стоимость арсеналов реально куда выше, но кому их продашь? Даже такие деньги в те времена были огромными для резко обнищавшей от незалежности Украины.

Так что попытка поживиться ещё хоть чем-то за счёт давно оплаченного товара выглядит откровенной глупостью даже в глазах вашингтонских покровителей Порошенко. Как и постоянные пустые угрозы «вернуть себе ядерный статус».

Мечты о «вундерваффе»

Отдельно хочется сказать о пресловутых «Джавелинах». Часто в истории войн было, что проигрывающая войну нация начинает бредить «супероружием», или «вундерваффе». Особенно сильно это проявилось в Третьем рейхе. Но итог известен, несмотря на реально совершённый немцами колоссальный технологический рывок в ряде областей. Киеву рассчитывать на это не приходится. Поэтому там предпочитают верить, что супероружие обязательно привезёт американский волшебник в голубом вертолёте «Блэкхок» (и бесплатно покажет кино). Из этой же серии и мечты о «Джавелинах».

ПТРК малой (2–2,5 км) дальности «Джавелин» в принципе не способен изменить ход войны на Донбассе. Там победа зависит в первую очередь от артиллерии. Этот неплохой ПТРК имеет свои плюсы вроде автономности ракеты от комплекса. Но также есть и минусы. Например, достаточно сложный процесс предварительного наведения и относительная уязвимость к помехам. Да и показать результаты он сможет лишь в руках хорошо обученных и умелых операторов. Даже кажущаяся простота в использовании самонаводящегося «Джавелина» тут не должна обманывать.

Ну и самое главное – в такой «войне артиллерии» массовое появление любого совершенного ПТС малой дальности приведёт не только к появлению средств противодействия, но и к смене тактики применения войск. В первую очередь это вынудит армии республик точнее следовать уставу в плане подготовки и проведения артподготовки наступления. То есть увеличить расход боеприпасов, что позволит уничтожить не менее 2/3 противотанковых средств противника на глубину до 5 км. Война не выигрывается «вундерваффе», она выигрывается в первую очередь грамотным применением войск и сил.

Ярослав Вяткин