Начнем с того, что в своей речи президент внезапно не затронул перспектив европейской интеграции. Позже он объяснял, что, дескать, в этой речи говорилось только о ближайших планах (а даже по его официальным обещаниям Украина должна подать заявление в ЕС в 2020 году). На самом же деле он, скорее всего, просто не захотел акцентировать внимание на ситуации, которая сложилась накануне рижского саммита «Европейского соседства». Ситуации, выраженной в адресованной, прежде всего, Украине и Грузии, фразе Ангелы Меркель о том, что Германии «не следует порождать фальшивые ожидания, которые мы позднее не сможем реализовать».

Первым высказанным моментом было напоминание Порошенко о том, что с 1 января 2016 года должна начать работать зона свободной торговли между Украиной и ЕС. Однако, останавливаться на этом он не стал и правильно сделал.

В прошедшем году Украина получила от торговли с Европой все, что она в принципе могла получить благодаря принятому ЕС решению в одностороннем порядке обнулить таможенные пошлины на украинские товары. В результате украинский экспорт в ЕС вырос на смехотворные 0,7%. Что никак не могло компенсировать общего падения экспорта на 14,6% (в том числе в страны СНГ — на 31%). С началом работы полноценной зоны свободной торговли Украина станет только терять, за счет захвата внутреннего рынка европейскими товарами и вытеснения с него украинского производителя. Впрочем, последствия этого процесса будут менее катастрофическими, чем ожидалось — «просевший» украинский рынок перестал интересовать Европу.

Второй пункт евроинтеграционного прогресса — безвизовый режим.

На Украине его обычно путают с открытием рынка труда, однако даже вступление в ЕС открытия этого рынка не гарантирует, что показал опыт Болгарии и Румынии, несколько лет ожидавших разрешения на присоединение к нему.

Но даже и просто безвизовый режим, предоставленный группе небольших островных государств 28 мая, Украине только обещают. Может быть — в сентябре следующего года. Порошенко, правда, не удержался от того, чтобы в очередной раз дать гарантии. Это он зря. Во-первых, за последние пять лет он с десяток раз называл совершенно точные даты введения безвизового режима. Во-вторых, признавая, что одним из главных поводов к отказу ЕС от предоставления безвизового режима является война на востоке страны, он, не мигнув глазом, участвует в совершенно ему ненужной разморозке приднестровского конфликта.

Третье — Порошенко признал, что вопрос вступления в НАТО, которая на протяжении ряда лет считалась преддверием вступления в ЕС, утратил свою актуальность.

Порошенко радостно объявил, что количество сторонников вступления в НАТО впервые превысило число противников, но воспользоваться этим фактом он не может, поскольку некоторые страны НАТО против. А так-то он готов не обращать внимания на позицию России и намерен прислушиваться исключительно к мнению исключительно своих граждан (читай — к пропаганде, которую ведут американские службы психологической войны).

Но дело, безусловно, вовсе не в позиции отдельных стран НАТО, а в том, что в НАТО не принимают страны, имеющие неурегулированные территориальные споры с соседними государствами. Да и просто проблемы с границами, о чем совершенно точно знает Михаил Саакашвили, который провел в 2008 году успешный референдум о вступлении Грузии в НАТО, и обещавший такое вступление в 2009 (кстати, на тот же год несколько раньше он обещал присоединение к ЕС).

На этом фоне обращение президента к коалиции с требованием ввести в правительство вице-премьера по евроинтеграции выглядит издевательством. Ну или просьбой трудоустроить на непыльную и никчемную работу очередного «остарбайтера», вроде того же Саакашвили.

В общем, Евромайдан окончательно похоронил и без того крайне неопределенные перспективы европейской и евроатлантической интеграции Украины. Но что же Украина может получить от этого курса? Не так уж и мало, если подумать.

Во-первых, зона свободной торговли работать все-таки будет. Маловероятно, чтобы Украина получила от этого какую-то пользу, поскольку европейские товары, о чем многократно говорилось, будут вытеснять с рынка товары собственного производства. Скорее всего, страны Таможенного Союза будут вынуждены ввести защитные меры. Учитывая, что экономические связи уже сократились, особых последствий это иметь не будет. Зато резко вырастет контрабандная торговля. Вполне вероятно, что украинские власти будут вынуждены пойти навстречу населению и частично открыть границу с Россией.

Во-вторых, интерес Украины к безвизовому режиму (причем не только с ЕС, но, наверное, и с Россией) уменьшится — за счет сокращения числа людей которые в принципе смогут им воспользоваться. Уровень жизни будет падать, а, значит, возможности выезда будут ограничены.

В-третьих, базам НАТО совершенно не обязательно размещаться на территории стран — членов НАТО. Поэтому назначение Саакашвили в Одессу я склонен рассматривать именно в этой связи, а не в связи с разжиганием приднестровского конфликта (собственно, по сложившейся украинской практике губернатор в этом конфликте участия принять и не сможет).

Итак, Украина в среднесрочной перспективе не будет членом ЕС и НАТО, но может получить именно тот статус, о котором, на самом деле, мечтала — быть «летней кухней» (даже не прихожей) ЕС и находиться под защитой НАТО (пусть и частично).

Если, разумеется, в ближайшие годы ситуация не изменится. А она изменится. И места для Украины в изменившейся реальности не будет.