Как и во всех остальных подобных случаях, командование никакого отпуска им предоставлять не собиралось, зато дало приказ выдвигаться в сосаве подразделений на выполнение боевого задания. Но девять из десяти — солдаты Ошманін Д.Ю., Протецький Т.И., Матько А.С., Юрка Ю.В., Сень Г.В., Ковальчук Д.А., ст. солдат Мартын, солдат Панько Ю.П., мл. сержант Мельничук С.А. — это делать отказались. Мотивация у них была юридически точная: уставы военного времени не действуют без объявления военного положения, сами они официально не считаются участниками боевых действий, поэтому по закону им, мобилизованным, положен 10-дневный отпуск после трех месяцев службы. Командование, рассудив, что солдаты попросту собрались дезертировать, отдало их под суд за неповиновение приказу ч.2 ст. 402 УК (неповиновение, совершенное группой лиц). Докладную на них написал временно исполняющий обязанности командира тактической группы 128-й бригады В. В. Дробан.

Как и во всех остальных подобных случаях, командование никакого отпуска им предоставлять не собиралось, зато дало приказ выдвигаться в сосаве подразделений на выполнение боевого задания. Но девять из десяти — солдаты Ошманін Д.Ю., Протецький Т.И., Матько А.С., Юрка Ю.В., Сень Г.В., Ковальчук Д.А., ст. солдат Мартын, солдат Панько Ю.П., мл. сержант Мельничук С.А. — это делать отказались. Мотивация у них была юридически точная: уставы военного времени не действуют без объявления военного положения, сами они официально не считаются участниками боевых действий, поэтому по закону им, мобилизованным, положен 10-дневный отпуск после трех месяцев службы. Командование, рассудив, что солдаты попросту собрались дезертировать, отдало их под суд за неповиновение приказу ч.2 ст. 402 УК (неповиновение, совершенное группой лиц). Докладную на них написал временно исполняющий обязанности командира тактической группы 128-й бригады В. В. Дробан.

Судья в городе Сватово (райцентр на севере бывшей Луганской области, занятый украинскими войсками) решил заключить солдат под стражу, то есть в местное СИЗО, на 2 месяца. Приехавшим в город матерям военнослужащих сообщили, что они могут «хоть помереть» и отказались принимать продуктовые передачи. Это те же самые матери, которых чуть ранее командир 51-й бригады полковник Петрук Данияр Танасиевич благодарил за службу сыновей. Теперь он на звонки не отвечает. Правда, суд дал возможность внести залог — 61–73 000 гривен за каждого, чтобы на время следствия они могли быть на воле. Только вот денег таких у семей военнослужащих нет. Они бы подали апелляцию, да не знают, где теперь искать Апелляционный суд Луганской области.

А вот что рассказала мать одного из военнослужащих, Лариса Ковальчук из г. Маневичи, журналистам по телефону:

— Мы, мамы, сейчас в городе Сватово Луганской области. Уже несколько дней здесь. Приехали защитить своих сыновей от страшной несправедливости. Ребята действительно ни в чем не виноваты. То, что им приписывают, — это абсурд и беспредел. Наши дети мобилизованы, служат с апреля. Немного были на полигоне, дальше их бросили в зону АТО. Они прошли горячие точки. Насмотрелись всего. Выдержали такое, что нам даже представить трудно. Попросили конце концов ротацию. Им отказали. Попросили отпуск домой на 10 дней. Отказали им и в этом. Командиры сказали: «Мы уже некоторых отпустили, они не вернулись, то вы никто теперь не пойдете». Ребята стали возмущаться — все их подразделение, там до 60 человек было. Наши девять (что под следствием теперь) написали рапорта на отпуск. После этого их разбросали по разным точкам и блокпостах. Приказали стоять. А тогда приехали и забрали их оттуда по одному.

— Погодите, а в судебном постановлении указано, что один из них подвел других восьмерых на групповую побег и что они самовольно покинули место службы…

— Это неправда! Там что хотят, то и пишут, а нам сыновья точно все рассказали, как было! Они оказались во втором батальоне 128-й бригады (из Мукачево). Ребята уже очень истощены физично, психически и морально. Почти ежедневно теряли собратьев, вытаскивали их тела из-под обстрела. Кого спасли, а кого и не смогли…Сами контуженные, есть и раненые, а их запихнули в СИЗО! Медицинской помощи здесь им вообще не предоставляют, а там… После боя, может, немного подлечат, максимум три дня, чтобы на ногах стоял — и снова бросают в бой. Вся их «вина» — что они написали рапорты на отпуск. Те рапорты в них командир категорически не хотел брать, отдавали аж 2 часа, представляете? А вот из боя в бой наших сыновей бросали исправно! С пулеметами против «Градов». Еще посылали разминировать поле, это командиры называют «на живца». То есть идите первые и, рискуя жизнью, без миноискателей проверяйте поле на мины. Чтобы другие знали, где можно —или уже нельзя — за вами пройти… На живца, слышите?!

— Слышу, Лариса… То они подали рапорты когда?

— Еще 25 июля, но командиры и слушать не хотели. Всех собрали и бросили на луганский аэропорт. А там такое пекло было… И уже после того ада их начала таскать прокуратура. В ночь на 8 августа вывезли наших ребят до штаба в селе П. на Луганщине. Отобрали у них объяснения, якобы солдаты не выполнили приказ от 31 июля перейти туда-то. А они туда еще не перешли, потому что никто им приказа вовремя не доказал! После этого их разоружили, везут в село какое-то, там снова, уже в присутствии прокуроров, зачитывают приказ. Они отказались его выполнять, потому что уже обессилены до предела. У моего Дмитрия немеет рука, отняло ногу ему… разбитые берцы, форма расползается… Так таскали их три дня, а в пятницу к 10 утра, чтобы мы, мамы, с дороги не успели на суд, приняли поскорей решение о мере пресечения на время следствия: взять их под стражу на 2 месяца! Сегодня утром мы ходили к судье. Он сказал:«Я — афганец, я вас понимаю, но прокуратура настаивает…» Среди наших подсудимых-подследственных ребят есть боец, Марьяном зовут, который лично вытащил на плечах своего командира с поля боя. То-то Марьян был поражен, что его теперь тот самый командир в СИЗО и под суд загнал…

— Где вы там обустроились?

— В Сватово добрые люди, относятся к нам с пониманием. Ночуем у пенсионерки — ветерана Великой Отечественной, дай ей Бог здоровья. Нас здесь восемь мам, девятая побыла недолго и уехала домой. А мы здесь остались спасти наших сыновей от такой слепой и глухой прокуратуры и от такого гуманного суда…