«Я приходила домой и видела море набивки, раскиданной по комнате. Но он практически мой ребенок, и я не представляю жизни без него», — рассказывает 38-летняя женщина из Эссекса.

Каждый день Клэр совершает с Фредди 40-минутную прогулку. Но исключительно ночью, так как вид огромного дога пугает других собак.

«Если он решит побежать за какой-то собакой, я буду не в силах остановить его», — добавляет Клэр.
Сейчас рекордсменом среди собак считается четырехлетний дог из Мичигана Зевс, который внесен в Книгу рекордов Гиннесса с ростом 111 см. Он весит чуть больше 70 кг. и на покупку собачьего корма для него уходит около 120 долларов. А до него титул самого высокого пса держал дог Джордж, который был звездой многих шоу.

С литературными прототипами своего мультика Назаров познакомился в далеком послевоенном детстве. Отец будущего режиссера однажды принес сыну книжечку, в заглавии которой мальчик тут же обнаружил “ошибку”. “Ой, смотри, на обложке буквы нет, написано Казки, а не Сказки, - пожаловался он отцу. Но родитель объяснил, что книга написана на украинском и поэтому ошибки нет. Как рассказывает сам режиссер, он ее тогда без труда осилил: “Языки-то сходные”.

Одну из тех “казок” про собаку Сирко и его друга волка москвич вспомнил лет через 30, уже будучи молодым художником-постановщиком на всесоюзной анимационной студии Союзмультфильм. Тогда эта детская книжка вновь попалась ему в руки, но уже в русском переводе.

“На первый взгляд сказка совсем непримечательная. Она вообще коротенькая, всего несколько строк, - говорит Назаров. - Но там всего одно выражение было: “Щас спою!”. И вот как-то меня зацепило это. Стал размышлять, какая жизнь была у волка, какая у пса, когда они были молоды… Ну и так постепенно-постепенно развернулись события”.

Настоящей жемчужиной материала стала музыка, которую автор мультфильма раздобыл в 1980 году в Институте фольклора и этнографии Академии наук УССР. Сотрудники учреждения подарили Назарову большую магнитофонную катушку со старинными песнями, записанными этнографами в украинских селах.

Волка сначала должен был озвучить Михаил Ульянов, однако из-за постоянной занятости в киносъёмках, пригласить его в «Жил-был пёс» не удалось.

Звук уезжающей телеги в начале мультфильма заимствован Назаровым из кинокартины «Чапаев».

Назаров писал сценарий мультфильма целый год.

Бронзовый памятник Волку весом около 200 кг был воздвигнут в Томске в 2005 году. Авторы — литейщик Максим Петров и консультант-художник Леонтий Усов. Волк может произносить восемь фраз («Щас спою!», «Бог в помощь!», «Ну ты заходи, если что!» и др.).

Следует пояснить, что Музо по национальности босняк и родился в городе Врбас в Сербии, а турком стал не так и давно. Знал он очень даже прилично несколько языков, в том числе русский, что делало общение с ним весьма приятным.

И тут на тебе, галстуками он решил поторговать. Илья подумал немного и мне говорит:

– А что, можно и попробовать.

– Ладно, давай, – отвечаю, – самому они мне понравились. Музо, мы для пробы штук пятьдесят возьмем, но платить будем после реализации.

– Хорошо, попробуйте. А двести пятьдесят долларов я на ваш счет занесу.

На том и порешили.

В Москве отвез Илья галстуки в магазин модной одежды, на улицу 25-го Октября, там у него приятель хозяйствовал. Через неделю тот позвонил и попросил еще пару сотен этих атрибутов мужской элегантности привезти. Вот и решили мы в Стамбул вне графика наведаться.

Илья за деньгами к приятелю съездил да договорился, что тот эту пару сотен выкупит по десятке долларов наличными. И мы через день уже у Музо сидели, прямо из аэропорта к нему приехали.

– А что, Музафер, за сколько ты нам тысячу штук отдашь?

Тот подумал немного и говорит:

– Ну, такое количество так сразу и не наберешь, завтра утречком приходите, тогда и поговорим.

– Хорошо, – сказали мы, вышли из магазина и встали за углом, решили подождать, что же дальше произойдет.

Телефонов мобильных тогда еще не было, а поставить обычный в Стамбуле – вещь почти невозможная, поэтому, чтобы галстуки заказать, он куда-то сбегать должен. А сбегать – потому что по Стамбулу в пределах того торгового района быстрей пешком перемещаться, нежели на машине.

Минут через пять из дверей выбежал Музафер и быстро направился куда-то вниз, в сторону Босфора. Отпустив его на пару десятков метров, мы пошли следом.

Вскоре Музо нырнул в подъезд пятиэтажного жилого дома. Прошло не более пяти минут, и он, весело улыбаясь, уже шел мимо нас, спрятавшихся за деревьями, в обратном направлении. Мы чуток подождали и начали подниматься по лестнице.

– Пришли, – увидел я черную табличку с золотыми буковками «Pierre Kardin».

– Да, простенько, но со вкусом, – сказал Илья, рассматривая табличку. Затем он протянул руку к кнопке звонка. Раздался такой звон, что и спящего разбудит. Дверь открылась, на пороге стоял человек, вопросительно глядевший на нас. Илюха на табличку показал, тот улыбнулся и от двери отошел. Вошли – обычная квартира, только у окна машина швейная большущая стоит, вокруг все обрезками шелковыми завалено.

Илья огляделся, увидел галстуки, висящие на спинке стула, и, ткнув в них, спросил:

– How much?

А сам блокнотик из кармана вытащил и цифру написал – 5000.

– Илюш, ты что? – спросил я его тихо.

А он мне:

– Молчи. Я знаю, что делаю.

Хорошо, думаю, а что мы теряем, мы же столько брать не будем, у нас денег не хватит. А за спрос деньги не берут, узнаем и откажемся, зато цену будем знать. С собой мы захватили только долг Музо отдать, да еще пять штук «зелени» на тысячу галстуков.

Стоим, ждем, турок к окну подошел, куда-то на улицу посмотрел, видно, что думает, затем обернулся к нам, взял из рук Ильи блокнот, к 5000 приписал: х 0,7 = 3500, и спрашивает:

– Tamam? – что по-турецки означает очень многое: это и хорошо, и согласен, и ладно, и еще много чего, но только положительного.

Мы, ошалевшие, друг на друга смотрели и ровным счетом ничего не понимали. Ну, думали мы, пусть Музо сто процентов накручивает, все равно цена не должна быть меньше двух с чем-нибудь долларов за штуку, а тут что-то непонятное. Так что, галстук из настоящего шелка может стоить семьдесят центов? Не верится.

Илья залез в карман, достал пачку долларов, медленно отсчитал тридцать пять стодолларовых купюр и положил их на стол. Турок деньги взял, сунул их в свой карман и позвал нас в соседнюю комнату, где большие коробки стояли, скотчем заклеенные. Он пять коробок оттащил в сторону и нам на них показал, на каждой сверху цифра 1000 нарисована.

Хозяин взял нож и одну коробку вскрыл. Сверху под тонким поролоном лежали галстуки в целлофановых футлярчиках прозрачных, каждый десяток – в большем футляре, сотни переложены тонким поролоном. В коробке была ровно тысяча галстуков ярких насыщенных цветов с какими-то разводами и хаотично разбросанными кривыми.

Турок помог нам вытащить коробки на улицу, сразу же рядом возникло такси. Мы пожали руку хозяину, он протянул черную визитку с надписью золотом: вверху – Ibragim, а чуть ниже – Pierre Kardin, ну и номер телефона.

Коробки мы отвезли в пункт приема багажа и пошли к Музо, сидевшему на своем месте. Мы рядом присели и стали молча пить чай, поставленный турком.

Через пару минут Илья спросил:

– Ну и что делать будем?

Музо завертелся:

– Ну, по четыре с полтиной они будут.

– О чем ты говоришь, я не понял?

– О галстуках.

– Не бери в голову, мы домой позвонили, нам сказали, что больше брать не будут, подделка это. Давай лучше о люстрах подумаем.

...Дней через десять галстуки от Кардена лихо продавались во многих московских магазинах и долго были одним из наших основных товаров.
В. Жестков