Вспомнился бессмертный Гоголь: "Александр Македонский, конечно, герой, но зачем же стулья ломать?".

Представил на секунду, в 41-м, вместо "вставай, страна огромная" орали бы "кто не скачет — тот фашист". В 2008-м не назначали денег за голову грузин. Даже к украинцам, даже после Одессы — ну нет этого, чтоб всех на гиляку, по нацпризнаку. А есть какое-то отчуждение, что ли. Как если бы ты узнал, что твой сосед, которого ты 1000 лет знал как своего парня, оказался маньяком-насильником. Чудовищно и брезгливо, хочется поскорее вычеркнуть из памяти, но вспоминается и то, что нормально жили рядом. И вот этот диссонанс труднее всего пережить.

Мы можем сколько угодно говорить про миллиарды иноденег на помутнение нацсознания, 20 лет русофобских учебников и принудительной дерусификации, несколько месяцев информационной блокады. Но ведь скачут и орут сами. Их не свозят на митинги, не забривают в военкоматах скакать. Потом, возможно, будут искать пристойные объяснения — дескать, технологии, манипуляция, не виноватая я, майдан сам пришел. Но пока — гордятся этим, а некоторые наши — так даже завидуют.

Значит ли, что можно обойтись без неравнодушия? Без общенационального подъема? Нет, конечно. Более того: украинские события помогли возрождению русского национального самосознания совсем не меньше, чем украинского. Те в России, кто по российской традиционной либерально-западнической привычке поддержал очередной русофобский выплеск очередного "угнетенного народа", сильно просчитались.
Они просто не поняли сути момента, пребывая в плену навязанных своим окружением догматов и схем: "Путин, КГБ, империя, антиамериканизм, поиски внешнего врага" и т. п. Не то, всё не то. Вы все еще в 80-х или 90-х, все еще поете про изменчивый мир, а сами не видите, что он изменился. Не потому, что под него прогибались, а потому, что его изменяли Личности.

Два бизнесмена, две судьбы. Один подсуетился в позднесоветские, приватизировал то, что "плохо лежало", но не было доступно чужим. И стал "иконой стиля", островком Запада в недоперестроенной России, надеждой всех тех, кто сегодня вводит санкции. А про другого мы почти ничего не знали, потому что он был не у нас, не на виду, про него не скажет CNN и Шустер-ТВ. Про одного весь мир знает, потому что он "объявил войну" Путину. Про другого мы все узнали, потому, что он пришел подписывать в свитере договор о присоединении Севастополя к России. Один теперь надежда и опора Запада, другой — его лютый враг, которого бьют всеми средствами, грабят и третируют самыми нечестными способами.

Спросите любого в Севастополе, где именно вы обязательно должны побывать, если окажетесь в этом городе. Я бы добавил — не просто окажетесь — а куда вы обязаны свозить своих детей. Это совсем недавно открытый мемориал 35 батареи защитников Севастополя. Про это не говорили украинские гиды, но про него знает каждый житель города. Это не просто первый, наверное, музей о той Войне, созданный на частные средства. Это, да простят меня многие другие города-герои, наверное, лучший музей о Великой Отечественной. Оттуда крепкие мужики и гламурные блондинки уходят тихими и со слезами на глазах. Не потому что там много экспонатов или большая территория. А потому что там вложена Душа. Вы ощутите каждого защитника, как своего родного или близкого.

И все это усилиями, прежде всего, все того же Алексея Чалого. Который мог купить яхту или бейсбольный клуб. А сделал музей, в котором русские плачут. И сделал то, отчего русские вернули себе чувство своего национального достоинства, вернув и Крым, и Надежду. Для этого не нужно скакать и требовать гиляку другим за то, что они говорят на своем языке.

Для этого нужно любить Родину и свой народ. Для этого нужно неравнодушие и вера в то, что твое дело правое и победа будет за тобой. Ибо те, кто погибал в Севастополе, не знали, что впереди — 9 мая 1945-го. Как сам Чалый не знал, что будет "Русская весна" 2014-го. Но делал свое дело так, как его понимал. Несмотря на препоны и запреты. И в этом не было ничего антиукраинского — в списках защитников и героев очень много украинских фамилий. Просто это — не та история, которая нужна поклонникам Бандеры и Шухевича. В ней нет москалей, фобий и гиляк. В ней не херои, убивающие детей, а герои, их защищающие.

Наверное, нацпассионарность — это хорошая вещь. Но я горжусь и благодарю Бога, что я — москаль. Даже если при этом не буду скакать и жаждать мести тем, кто говорит не по-русски. Спасибо Чалому, севастопольцам, крымчанам за то, что они вернули нам Веру и Надежду.

Крым наш? Это мы — крымские.

Олег Одинцовский