Знакомьтесь - Александр Кравченко, руководитель движения «Косовский фронт», отец шестерых детей. Встречаемся мы на территории одного из храмов Москвы, где он трудится уже не первый год. Разговор наш начинается с вопроса о его последней поездке в Донецк в середине июля:

- Встретился с Игорем Стрелковым в час ночи в его кабинете, где он активно работал. Он бодр, не скажу, что весел - хотя весёлым его вообще редко когда увидишь, такой склад характера. Большое впечатление производят люди, которые его окружают, - от простых шахтёров, казаков до писателей, профессоров из киевских университетов. Отмечу, что в основном это граждане Украины.

- Какова численность бригады Стрелкова?

- Около полутора тысячи человек. Но новобранцы к Стрелкову идут потоком, хотя в бригаде нет никаких преимуществ материального характера. Преимущество одно - самые «горячие точки» и сам факт участия в этом прославленном подразделении.

- Приходилось слышать, что дисциплина у «стрелковцев» жёсткая…

- Да, так и есть. Авторитет ополчения до прихода бригады Стрелкова в Донецке был не высок. Поэтому мародёрство, пьянство пресекаются очень сурово. И то, что Игорь Иванович вынужденно применяет жёсткие меры по поддержанию внутреннего порядка, необходимость. Также замечу, что многие люди в Донецке считают, что во главе по сути разрозненных сил ополчения должен встать именно Стрелков.

- Сколько лет вы знакомы?

- Мы с ним познакомились в боснийском городе Вышеград в расположении русского добровольческого отряда в 1992 году. Мне тогда было 20 лет, Стрелкову - чуть больше. И до этого у него уже была ещё одна война

- в Приднестровье. Игорь выполнял в нашем отряде обязанности начальника штаба. Хотя наш отряд насчитывал всего восемь человек.
Самое яркое впечатление: когда я в первый же день, как прибыл в отряд, увидел человека, который становится вечером на колени и молится. Причём в этом не было никакой рисовки. Это был Стрелков. Меня тогда это поразило - мы же все были бывшие комсомольцы, воспитанные советской идеологией. Мы в душе считали себя православными, но имели смутное представление о вере и о практике православия. Игорь был единственный, кто из нас восьмерых имел об этом реальное представление.

- Какие ещё моменты, характеризующие Стрелкова, можете вспомнить?

- В одном из боёв мы оказались в окружении, а остальная часть нашего отряда вместе с Игорем, как и предписывалось той обстановкой, которая сложилась, ушла в расположение сербов. Ситуация осложнялась тем, что у нас на руках был раненный. Стрелкову удалось собрать 15-20 сербов, чтобы начать наши поиски. Причём он сумел убедить, их несмотря на серьёзный языковой барьер: сербы плохо понимали по-русски.

А пошли за Стрелковым никакой не спецназ, а простые крестьяне-ополченцы! В итоге они вывели нас из окружения, и жизнь тяжелораненого Игоря Казачевского была спасена.
Был ещё один эпизод. Зимой 1993 года мы уходили после взятия горы Заглавак большой колонной. Вдруг с левой стороны по нам начинают стрелять. Все врассыпную - начинается паника. Я бегу и замечаю, что за деревом стоит Игорь и ведёт огонь в том направлении, откуда идут выстрелы. Это отрезвило меня и многих других, мы заняли позицию и тоже открыли ответный огонь. В итоге противник быстро ушёл. Вроде бы ничего особенного, но именно пример Игоря заставил нас собраться.

- А были в его биографии какие-то особенные подвиги?

- Я о них не знаю - он был просто очень хорошим солдатом. Любил осваивать новые виды вооружения. Интересно, что в Сербию он приехал воевать, ещё не закончив институт. А когда, отвоевав полгода, вернулся, его призвали в армию на срочную службу - простым рядовым.

После срочной он по контракту воюет в Чечне. Кстати, в музее одного их храмов в Бибирево хранится шеврон, сделанный им самим, где указана аббревиатура воинской части, где он служил. Там же хранится его наградной крест за оборону Приднестровья. После контрактной службы Стрелков попадает в одну силовую структуру, получает офицерское звание, а через несколько лет уходит в отставку в звании полковника. Это стало возможным из-за его постоянных командировок в горячие точки.

- Перед войной в Сербии вы не говорили между собой о мотивации, которая заставила вас пойти воевать?

- Мотивация была у всех одна - личным участием поддержать сербский народ. У Игоря она была особенно чётко выражена. Характерный штрих - он часто напевал белогвардейские песни.

- Какой самый нелепый миф вы слышали о нём?

- Наверное, то, что он военный реконструктор - те, что бегают по лесам и реконструируют исторические сражения. Замечательное хобби, конечно, для офисных работников, но Игорь Иванович совсем не такой.
Ещё один слух, что он сотрудник ГРУ. Это не так. Он много лет служил, но сейчас уже несколько лет не служит в различных силовых структурах РФ. Я не уполномочен говорить, в каких именно структурах служил Игорь Иванович, но то, что он имеет колоссальный боевой опыт, - это факт.

- Сегодня становление Новороссии связывают с именем Игоря Стрелкова - вы с этим согласны?

- Его люди прошли Славянск, где, поверьте, им пришлось пережить нечто за гранью человеческих возможностей. Уверен, что Игорь Иванович будет стоять до конца - сейчас у него обратной дороги нет. Не могу знать, как всё дальше повернётся, но то, что Стрелков - уникальная личность, которую будут изучать историки, лично у меня сомнений не вызывает.