Одних только родов ирисов насчитывается около ста, видов – более полутора тысяч, а сортов – десятки тысяч. Их разделяют на корневищные (бородатые и безбородые) и луковичные. Самый известный и распространённый ирис – бородатый, он создан при скрещивании ириса германского с другими видами. Не менее популярны и такие ирисы, как сибирский, болотный, японский, спуриа.

Цветок ириса любили и почитали с древности. В Египте он был символом красноречия, в Аравии – молчания и грусти. Город Флоренция, в переводе «цветущая», назван в честь белого ириса, огромные поля которого окружали город во времена Римской империи.

В созвездии Цефея находится туманность, которую за её внешний вид, напоминающий цветок ириса, астрономы назвали Ирис.

Корневище флорентийского ириса, содержащее ароматное эфирное масло, с древности использовали для получения благовоний. И в наши дни «фиалковый корень», как его называют, поступает во французский город Грасс, в котором создаются знаменитые французские духи на ирисовом корне.

Тибетская медицина издавна использовала корневища ирисов, а также их цветки и семена, которые, как оказалось, содержат антибиотики, для лечения различных заболеваний. В народной медицине многих стран «фиалковый корень» употребляют в качестве потогонного, отхаркивающего и успокоительного средства.

Размолотый в муку, он используется как ароматизатор. А в Азербайджане из лепестков ириса варят варенье.

В Юго-Восточной Азии была не только собственная культура ирисов, но даже культ этих растений. В Японии да наших дней сохранился обряд «ханами» – любование цветущими ирисами.

Корневище германского ириса используют аналогично флорентийскому. А его цветки, имеющие голубовато-лиловую окраску, обработанные известью, дают ценную краску – «ирисовую зелень», которую применяют для росписи изделий из слоновой кости.

В рамках небольшой статьи невозможно описать многообразие культурных видов этих замечательных растений, а также их дикорастущих братьев.

Как же создать в саду радужный участок – иридарий?

Если в вашем саду есть водоём, желательно начать с него и поселить там ирис болотный. Этот ирис – высокорослый, неприхотливый, может расти на одном месте более десяти лет, к яркому освещению не требователен. Окраска его цветков варьирует от белой до насыщенно-жёлтой; есть махровые формы. При выходе на сушу его размеры уменьшаются.

По берегам водоёма можно разместить ирис сибирский. Этот вид является чемпионом по жизнестойкости. Одно из его достоинств – каждый цветок живёт 4-5 дней, в отличие от бородатых, чьи цветки живут всего 1-2 дня. У «сибиряков» нового поколения цветение длится от 10-15 дней до месяца. Эти ирисы ветроустойчивы; могут расти и в полутени, но при этом будет менее интенсивное цветение.

На одном месте сибирский ирис может жить более 20 лет. Рассаживать их следует через месяц-полтора после цветения и не позднее сентября, чтобы растения успели подготовиться к зимовке. Листья при пересадке необходимо на треть длины укоротить. Почву желательно засыпать мульчой, слегка подкисливающей почву. У ирисов сибирских лишь один недостаток – отсутствие аромата.

Ирисы японские вступают в цветение после бородатых. За благородную форму цветков и необычность их окраски в Японии этот цветок называют «грунтовой орхидеей». Ирисом японским называют ирис мечевидный, это название закрепилось за ним из-за того, что его более сотни лет выращивают в Японии. Настоящий же японский ирис (iris japonika) – вечнозелёное, тропическое растение – в наших широтах выращивать нельзя. Ирисы японские (мечевидные) предпочитают тёплые участки, защищённые от ветра. В отличие от других ирисов «японцу» при посадке в лунку надо подсыпать перегной или компост. Также этим ирисам в мае-июне полезна подкормка минеральными удобрениями. Время цветения, в зависимости от сорта и погодных условий, может растянуться до осени.

Ирисы спуриа – долгожители, на одном месте растут до десяти лет. При посадке, в отличие от бородатых ирисов, корневище необходимо заглублять. Им подходит известковая, питательная почва. Для лучшего цветения необходимо давать минеральные подкормки, свежей органики не переносят.

И наконец, ирисы бородатые – самые популярные среди цветоводов-любителей. Они делятся на низкорослые, которые зацветают в апреле-мае; среднерослые – цветут с мая по июнь, и высокорослые, завершающие цветение «бородачей» в июне-июле.

Свободные места в иридарии можно заполнить летниками: настурцией, петунией, эшшольцией, которые будут расцвечивать этот участок сада до самых заморозков. Ирисы и после цветения не теряют своей декоративности до поздней осени. Неплохо смотрятся в иридарии камни, особенно вблизи низкорослых корневищных ирисов и луковичных ирисов.

Создайте с своём саду такой цветущий уголок, и он подарит вам радужное настроение, вдохновение и бодрость.
Л. Белан

И что ему эта Миссисипи? Лишь бы погода была лётная. Да ветер попутный. Перелетел он речку. И в 1864-м застонали под жуком картофельные поля, а вместе с ними и фермеры Иллинойса и Огайо. Чуть позже сдалась на милость победителя Пенсильвания. А в 1874-м вышел жук к Атлантическому побережью.

Нет, океан – это, конечно, не Миссисипи. Перелететь его было нереально. Может, жук и пытался… История о том умалчивает. Она говорит о другом. О полном попустительстве и бездействии фитокарантинных служб. А может, тогда их ещё изобрести не успели?.. Или только думали. Создавать? Не создавать?

А пока думали, жук безбилетным пассажиром – на суда с американскими продуктовыми благами, где вместе с поп-корном, чипсами, жвачкой ящики с картошкой затесались, и – в Европу. Где его не ждали.

Полной неожиданностью стали в 1877 году для немецких крестьян, возделывавших свои поля в окрестностях Мюльхайма и Лейпцига, дотоле неизвестные им жучки с до боли знакомой нам внешностью. С овальным, выпуклым телом со спинкой жёлто-оранжевого цвета. И расчерченными десятью черными полосками надкрыльями.

Но если крестьяне только разводили руками в недоумении, то специалисты сразу определили – кто это перед ними. И мгновенно оценили опасность, нависшую над старой доброй Германией. А вместе с ней и над всей Европой.

О демократических ценностях тогда даже догадываться не начинали. Меры по спасению утопающих были приняты незамедлительно. Рейхстаг срочно запретил ввоз в страну американского картофеля. А тем, что уже попало на немецкие поля, занялась армия. Сотни сапёров и тысячи приданных им в помощь пехотинцев окапывали зараженные жуком поля глубокими траншеями. Заливали картофельные всходы нефтью и жгли, жгли, жгли. Химики на практике проводили испытания новейших ядов. И травили, травили, травили…

Следующим годом на протравленных и выжженных площадях посадили только несколько картофельных грядок. В надежде на то, что оголодавшие за зиму жуки обязательно проявят себя. Но они – не проявили.

И тогда, для верности выждав ещё годик, немцы решили, что победили. Но… Просчитались. Открывать и пить шампанское было ещё рано.

На все эти хитрости и уловки у жука были свои аргументы. Оказалось, что у него, в отличие от всех остальных насекомых, имеющих, как правило, только одну форму покоя, их – целых шесть. Одна из которых – многолетняя диапауза. Её длительность 2-3 года.

Иначе говоря, можно три года не сажать картошку, а когда на четвёртый… В полной уверенности, что всё, подохли супостаты. Если не от ядов, то от голода. В полной уверенности в собственной безопасности высаживаете на четвёртый год картошку… И только-только показалась её зелёная ботва из земли, как… Тут как тут жук. Учуял аппетитный запах, понял, что завтрак, обед и ужин за все три года – на столе… Очнулся от этой самой многолетней диапаузы и… Только его и ждали! Вернее, совсем не ждали.

Наша песня хороша – начинай сначала. Даже если и не очень хороша. Всё равно – сначала. И опять сапёры, пехотинцы, химики. Рыли, жгли, травили. И только-только вроде бы… «Фу-уу… Неужели победили?». Как в 1887 г. жук появляется уже в окрестностях Ганновера. И снова – «Армия, в ружьё!».

А потом… Потом армии стало не до жука. Началась война. Первая мировая. В которой посильное участие приняли и американские вооруженные силы. А чтобы солдат воевал, ему недостаточно только винтовку в руки дать. Его ещё одеть, обуть, накормить надо. И везли американские транспорты к Европейским берегам не только солдат, вооружение и воинскую амуницию, но и продовольствие. Среди которого картошка занимала не последнее место.

В общем, когда война закончилась, победители с ужасом обнаружили очередной очаг распространения колорадского жука в районе французского города-порта Бордо. С одной стороны, французам было немного легче. Ведь до них опыт борьбы с этой листоядной насекомой напастью уже апробировали немцы. И, оглядываясь на Германию, во Франции начали жечь и травить. Травить и жечь…

Но время было упущено. За годы войны жук обосновался на очень большой территории. И обосновался так, достаточно крепко. Выбить с занимаемых позиций его было уже невозможно. К 1931 году жуки чувствовали себя полноправными хозяевами на картофельных полях 32-х из 83-х департаментов Франции.

А ещё через восемь лет грянула Вторая мировая. И в продовольственном обеспечении Вермахта были задействованы все оккупированные Германией страны. В том числе и Франция. Так в 1943 году на крупной польской станции Демблин оказались многочисленные эшелоны с живым, мычащим французским мясом для войск Восточного фронта. Скот благополучно забили, отправили по армейским складам, а потом и съели. Но вот навоз, что образовался по пути из Франции в Польшу… Не пропадать же добру? Аккуратные и педантичные немцы разрешили использовать навоз местному населению. В качестве органического удобрения.

Те, такие радостные, и вывезли его на поля. А в навозе оказалась одна… Одна-единственная самка колорадского жука, которая благополучно перезимовала и… И следующим летом все поля в радиусе 2-х километров от Демблина были заражены колорадским жуком.

На этом он, как обычно, не успокоился. Двинулся дальше. Невзирая на государственные границы, таможенников, пограничников. Полз, летел… И в 1949 году пересёк границу Союза Советских, где впервые был обнаружен на картофельных посадках Львовской области. Ещё через четыре года его ареал расширился. «Под жуком» оказались Волынская, Брестская, Гродненская и Калининградская области.

А Калининград, в отличие от Львова, Луцка, Гродно и Бреста, уже Россия. Вот так жук и добрался до наших родных и не менее бескрайних просторов. И пошёл по ним. По полям, весям и огородам. И началась война с ним.
А вот как её вели во времена моего тинейджерства, о том я – отдельно. Если, конечно, никто не возражает…
К. Кучер