На сайте может оказаться и свой анфан террибль – (enfant terrible – по-французски несносный, ужасный ребенок – давно уже устойчивое выражение в русском языке). Собственно, ничего особо плохого в анфане нет: и непосредственность, и неуместность – тоже проявление настоящей жизни. Анфаны всегда играли большую созидательную роль, эпатируя приличное общество.

А иногда и вовсе подумаешь: не сам(а) ли ты того – террибль? Или уже – трибун? Встающий в байроновскую позу? Ну и пусть, и тем, и другим быть не зазорно. И часто так хочется вступиться за что-то сверхценное для себя, имеющее смысл. Но, как правило, пустая затея.

А еще ведь и защищают друг друга, это здорово. Есть свои робин гуды, есть свои рыцари, без страха и совсем-совсем без упрека. Ну что бы мы делали без рыцарей? Без рыцарского поведения вообще, без справедливости, благородства, а может, без маленьких поблажек и снисходительности.

Когда-то сайт казался большим древнегреческим театром. Вот Герои, некоторые даже титаны, вот Хор, он, как и положено, выражает точку зрения идеального слушателя, комментирует, порой и жестко.

А на актерах маски, функция их – точно донести смысл происходящего: вот один смайлик доносит раздражение, а вот другой – да тут чуть ли не нежность (а это уже никак на древнегреческое не тянет…). Смайлик, как и маска, – резонатор, он усиливает эмоцию сказанного. Но только усиливает, а у сказанного уже есть эмоция. Высокомерие, уныние, равнодушие, доброжелательность – все чувствуется, даже в двух дежурных словах.

А вот и «Боги из машины» (deus ex machina) – были такие в театре, спускались сверху на специальных механизмах на сцену в самый трудный момент и все улаживали, разруливали неприятные ситуации. Часто – совсем неожиданным образом. Это администрация сайта, конечно. И, действительно, все сразу упорядочивается, все проблемы решаются. Катарсис.

Как и в древнегреческой трагедии, на сайтах многие герои погружены в себя, в свои переживания, часто чувствуется внутренняя борьба. Человеку, отправляющему свои слова в пространство, все равно важно, как их услышат. И услышат ли.

И с комедией древнегреческой много общего в сайтовой жизни. Каламбуры, иной раз непристойные остроты, даже переодевания – разве мало встречается «клонов»? Зарегистрировался под пятью именами, и можно долго вести беседы при ясной луне. Но это все равно – жизнь, с элементами игры, даже карнавала.

А потом стали различаться лица. Не театр, не маски, а обычные человеческие лица. Не наваждение ли это?

«Одни поем мы песенки, одни читаем книжки»

Была детская песенка о ровесниках и ровесницах с таким припевом. Но ведь дело явно не в ровесниках. Определенно все читали разные книжки (не считая школьной программы, и то не факт). И уж точно разные песенки пели.

Значит, есть точки пересечения. Значит, этого человека вы будете понимать влет, без долгих объяснений. Или как гиперссылка друг на друга. Вы уже знакомы – по книгам и песенкам. А иногда вплоть до общих знакомых получается (и такое бывает).

«Хоть горшком назови, только в печку не ставь»

Про хамство в Интернете даже и говорить не нужно, встречается, как и в жизни. Вышли, получили, утерлись, обтекли, дальше пошли. Но здесь иногда хочется понять, что-то объяснить. Каждый справляется, как может, но все это вполне можно пережить. А если трудно, если невтерпеж, то есть старый способ: «пришел, увидел»…, убежал. Некого и незачем побеждать. Вот и от комментариев иногда отписываешься, во избежание. Получается, что «бежал Гарун быстрее лани». Бежал, да, подумаешь, великое дело. Ведь так иногда не хочется читать заведомую грубость! И в дрязги вступать тоже.

Все же поведенческие модели проявляются и чувствуются. Почти точно так же, как и в реале. Даже бывает, что и ник пресловутый звучит унисексом, но все равно понимаешь, кто перед тобой: мужчина или женщина. Хотя, бывает, и ошибешься, и в жизни-то не все ведут себя «по-мужски» или «по-женски» (или так, как принято полагать).

Только не говорите мне, что это одна я такая трепетная и впечатлительная, а то действительно расчувствуюсь. Ведь мы же все (или почти все) разговариваем друг с другом, в глаза не видя. И не только ведь «по долгу службы», а подчас – подолгу и «с дружбой», а значит, это реальность. Мы такие, как уже есть, и долго прикидываться в Интернете так же невозможно, как и в жизни. И здорово осознавать, как много на свете приличных, хороших (в хорошем смысле слова), достойных людей. Нет никакого наваждения. И ничего делать не нужно, только оставаться собой и стараться понять других.

А если серьезно, то наверняка скоро возникнет (если уже не появилась) новая наука: что-то вроде «виртуального бихевиоризма» или веб-социологии, или еще что-нибудь этакое, описывающее то, что мы здесь чувствуем и переживаем.

Очень прошу считать все совпадения случайными. Это ни в коем случае не попытка классификации. Речь – просто о сайтах – как новой форме и общения тоже. И смеюсь я над собой, это ж понятно.

Но иногда кажется, что и без всех всяких фотографий, аватаров и смайликов мы вполне можем понять друг друга. А если не можем – значит, просто не договорили. Некогда. Как и в обычной нашей жизни.
Г. Константинова

Нередко хикки общаются в соцсетях и на форумах или в чатах онлайн-игр. Обусловлено ли это стремлением к общению, потребностью в беседах с кем-либо – скорее всего, да. Некоторые хикки могут даже покидать пределы своей комнаты и выходить на улицу – за продуктами или чтобы оплатить счета. Многие работают фрилансерами. Но есть и такие, кто не выходит никуда и никогда. Совсем. В крайних случаях — даже в ванну или туалет, предпочитая справлять нужду прямо в комнате. К счастью, последнее встречается редко. Обычно это люди с серьезными психическими расстройствами. Они часами сидят и смотрят в стену, ничем себя не занимают. Что происходит в их внутреннем мире – известно только им.

В свете всего сказанного встает вопрос о том, насколько самим хикки комфортно так жить. К сожалению, «взгляд со стороны» простого человека часто выхватывает лишь отдельные моменты. Неудивительно, что очень многие считают хикки просто лентяями, предпочитающими сидеть на шее у родителей и жить на их иждивении. Но если такие и есть среди хикки, то их совсем немного. Гораздо больше таких иждивенцев можно встретить среди социально активных молодых людей, не желающих по каким-либо причинам самостоятельно себя обеспечивать.

Сообщения, которые сами хикикомори оставляют в интернете, вряд ли можно назвать радостными. С одной стороны, уходя в добровольное заточение хикки избавляет себя от утомительной необходимости взаимодействовать с внешним миром. Для него такое взаимодействие непереносимо. С другой же стороны – многие хикикомори ощущают свою ущербность, пустоту своего существования, они мечтают выйти из этого и… не могут. Достаточно вообразить себе это состояние, чтобы призадуматься – так ли комфортно и хорошо быть хикки? Среди них достаточно высок процент самоубийств. Многие хикки наносят себе телесные повреждения, ударяются в алкоголь, много курят. Их сообщения напоминают призывы о помощи – или безнадежные письма отчаявшихся людей.

Среди не-японцев называть себя хикки в последние годы стало даже модно. Точно так же, как и социофобами, хикикомори называют себя интраверты и малообщительные люди. Но если ты учишься, у тебя есть хотя бы один реальный друг, если ты посещаешь хоть иногда общественные места – ты не хикки. И этому, пожалуй, стоит порадоваться.

Зачем мне мир?

Почему становятся хикки? Каковы причины, толкающие детей и подростков на такой радикальный шаг? Ответов может быть масса. Если говорить только о Японии – то это, прежде всего, жесткая система образования, предъявляющая повышенные требования к учащимся. Разумеется, далеко не каждый может успевать за этими требованиями – слабые дети, интраверты, социально малоактивные учащиеся зачастую ощущают себя изолированными, отстающими, им куда тяжелее учиться. Общество продолжает прессинговать вчерашнего школьника или студента бесконечными обязательствами. Положение усугубляется еще и тем, что в Японии не принято «выносить сор из избы» — очень важно сохранять достойное лицо, пусть даже это всего лишь маска. Для некоторых постоянное ношение такой маски оказывается непосильным, и они отказываются от нее, выбирая себя и свои настоящие желания, уходя от давления общества.

Хикки вне Японии

Феномен хикикомори, помимо Японии, распространен в азиатских странах с высокой плотностью населения. В России настоящих хикки не так уж много – хотя случаи добровольного ухода из общества есть. Причины здесь несколько иные – российские школьники чаще всего не выдерживают давления со стороны одноклассников. Другое дело, что в России более «распространенным» способом бегства от проблемы является скорее уход из дома, чем добровольное самозаточение. Кроме того, здесь часто решающую роль играет финансовая сторона – если среднестатистическая японская семья вполне может позволить себе содержать хикки, то Россия не может похвастаться высокими доходами населения. В итоге новоиспеченный хикки либо вынужден искать работу, что отчасти помогает ему выйти из этого состояния, либо бежит от постоянных родительских упреков.

Феномен амаэ

В японской культуре широко известен так называемый феномен амаэ – безусловной любви матери к сыну. В более широком смысле амаэ подразумевает отношения (детско-родительские или любовные), которые основаны на жалости и сочувствии. Японская мать всегда готова принять в свои теплые объятия своего ребенка – неважно, сколько ему лет. Материнская добродетель, забота о своем чаде – именно эти качества больше всего ценятся у японских женщин. Поэтому мать скорее предпочтет приносить еду в комнату к сыну-хикки, чем попытается вытащить его из этой комнаты.

Нечто подобное можно наблюдать в российских семьях. Жалость и сострадание у русских женщин давно стали притчей во языцех – но, увы, нередко финансовые трудности побуждают женщину к активным действиям в направлении ребенка-хикки, перевешивая жалость.

Жизнь после уединения

Можно ли выйти из состояния хикикомори? Ответ скорее положительный – за исключением случаев, когда у хикки развивается тяжелое психическое расстройство. Как выбраться – вопрос более сложный. Некоторые считают, что хикки следует насильно вытягивать из комнаты и заставлять заниматься общественно полезными делами. Другие полагают, что со временем хикки выйдет сам. И то, и другое отчасти справедливо. Но лишь отчасти. У каждого хикикомори — своя история и свои причины заточения, которые следует учитывать, пытаясь ему помочь.

Некоторые хикки видят свое существование как замкнутый круг – их желание вырваться достаточно сильно, но им недостает цели и определенности. Другие вовсе не видят желания бороться, но не потому, что им комфортно в своей комнате. А третьим как раз комфортно – они панически боятся покидать пределы своей защищенной зоны. Смешивать их всех в одну кучу ни в коем случае нельзя.

Насколько хикки способен социализироваться? На этот вопрос лучше всего ответят сами бывшие хикикомори. Известна история японца по имени Мицунори Ивата, пробывшего в заточении в своей комнате более 7 лет. Впоследствии он стал одним из членов Ассоциации реабилитации хикикомори. Мицунори Ивата вспоминал, что чем больше он отдалялся от общества, тем тяжелее ему было возвращаться. В заточении ему было тяжело, но он понимал, что иного выбора на тот момент не было. Возвращение напоминало выздоровление после тяжелой болезни, и ключевую роль в нем сыграли те люди, которые поверили в способности Мицунори и помогли ему.