Ультимативные требования вывести войска из определенных районов на российской территории, сопровождаемые угрозами ужесточения санкций, неприемлемы и подрывают перспективы достижения реальных договоренностей.

В отсутствие готовности американской стороны договариваться о твердых, юридически обязывающих гарантиях обеспечения нашей безопасности со стороны США и их союзников Россия будет вынуждена реагировать, в том числе путем реализации мер военно-технического характера.

По Украине
Никакого «российского вторжения» на Украину, о чем с осени прошлого года заявляют на официальном уровне США и их союзники, нет и не планируется, поэтому утверждения об «ответственности России за эскалацию» нельзя расценить иначе, как попытку оказать давление и обесценить предложения России по гарантиям безопасности.

Упоминание в данном контексте российских обязательств по Будапештскому меморандуму 1994 г. никакого отношения к внутриукраинскому конфликту не имеет и не распространяется на обстоятельства, ставшие следствием действия там внутренних факторов.

Утрата украинским государством территориальной целостности — результат произошедших внутри него процессов.

Содержащиеся в американском ответе обвинения России, что она «оккупировала Крым», также не выдерживают никакой критики. В 2014 г. в Киеве произошел государственный переворот, инициаторы которого при поддержке США и их союзников взяли курс на создание националистического государства, ущемляющего права русского и русскоязычного населения, а также других «нетитульных» этносов. Неудивительно, что в такой ситуации крымчане проголосовали за воссоединение с Россией.

Решение народа Крыма и Севастополя о возвращении в состав Российской Федерации было принято путем свободного волеизъявления в порядке реализации закрепленного в Уставе ООН права на самоопределение. Сила или угроза силой не применялись. Вопрос о принадлежности Крыма закрыт.

В случае принятия Украины в НАТО возникнет реальная угроза того, что режим в Киеве попытается силой «вернуть» Крым, втянув США и их союзников, в соответствии со ст. 5 Вашингтонского договора, в прямой вооруженный конфликт с Россией со всеми вытекающими последствиями.

Повторяющийся в ответе США тезис, что Россия якобы «разожгла конфликт на Донбассе», несостоятелен. Его причины носят сугубо внутриукраинский характер.

Урегулирование возможно только путем реализации Минских соглашений и «Комплекса мер», очередность и ответственность по реализации которых четко прописаны и единогласно подтверждены резолюцией Совета Безопасности ООН 2202, в том числе США, Францией и Великобританией. В п. 2 данной резолюции сторонами названы Киев, Донецк и Луганск. Ни в одном из этих документов не говорится об ответственности России за конфликт на Донбассе. Россия вместе с ОБСЕ играет роль посредника в главном переговорном формате — Контактной группе — и вместе с Берлином и Парижем — в «нормандском формате», который формулирует рекомендации сторонам конфликта и следит за их выполнением.

Для деэскалации ситуации вокруг Украины принципиально важно выполнение следующих шагов. Это — принуждение Киева к выполнению «Комплекса мер», прекращение поставок Украине оружия, отзыв оттуда всех западных советников и инструкторов, отказ стран НАТО от любых совместных учений с ВСУ и вывод всех ранее поставленных Киеву иностранных вооружений за пределы украинской территории.

В этой связи привлекаем внимание к тому, что Президент России В. В. Путин на пресс-конференции по итогам переговоров в Москве с Президентом Франции Э. Макроном 7 февраля 2022 г. подчеркнул, что мы открыты к диалогу и призываем «подумать о стабильных условиях безопасности для всех, равных для всех участников международной жизни».

Конфигурация сил
Отмечаем, что в своем ответе на российские предложения США настаивают на том, что прогресс в улучшении ситуации в области европейской безопасности «может быть достигнут только в условиях деэскалации применительно к угрожающим действиям России, направленным против Украины», что, как мы понимаем, подразумевает требование отвода российских войск от границ Украины.

При этом США готовы вести речь лишь об «обоюдных обязательствах… воздерживаться от развертывания сил постоянного базирования с боевыми задачами на территории Украины» и «рассмотреть возможность обсуждения проблемы обычных вооруженных сил». В остальном же американская сторона обходит молчанием наши предложения, содержащиеся в абз. 2 Статьи 4 и абз. 1 Статьи 5 проекта двустороннего договора и заявляет, что «нынешняя конфигурация сил США и НАТО является ограниченной, пропорциональной и полностью соответствует обязательствам по Основополагающему акту Россия-НАТО».

Исходим из того, что размещение Вооруженных Сил Российской Федерации на своей территории не затрагивает и не может затрагивать фундаментальные интересы США. Хотели бы напомнить, что на территории Украины наших сил нет.

При этом США и их союзники продвигали на восток свою военную инфраструктуру, развертывали контингенты на территориях новых членов. Они обходили ограничения ДОВСЕ и весьма вольно трактовали положения Основополагающего акта Россия-НАТО об отказе от «дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил». Сложившаяся в результате этих действий ситуация неприемлема. Настаиваем на выводе всех вооруженных сил и вооружений США, размещенных в ЦВЕ, ЮВЕ и Прибалтике.

Убеждены, что национальных потенциалов в этих зонах вполне достаточно. Готовы к обсуждению этой темы на основе статей 4 и 5 российского проекта договора.

Принцип неделимости безопасности
Не увидели в ответе США подтверждений тому, что американская сторона в полной мере привержена соблюдению непреложного принципа неделимости безопасности. Заявления общего плана об учете американской стороной данного постулата входят в прямое противоречие с неготовностью Вашингтона отказаться от контрпродуктивного и дестабилизирующего курса на создание преимуществ для себя и своих союзников за счет интересов безопасности России.

Именно это происходит в результате безудержной реализации Североатлантическим альянсом при ведущей роли США политики ничем не ограниченного геостратегического и военного освоения постсоветского пространства, включая территорию Украины, что носит для нас особо чувствительный характер.

Все это происходит непосредственно на российских рубежах. Таким образом, наши «красные линии» и коренные интересы в области безопасности игнорируются, а неотъемлемое право России их обеспечивать отвергается. Для нас это, разумеется, неприемлемо.

Дополнительно напоминаем, что данный принцип закреплен в преамбуле Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений 2011 г., о продлении которого на 5 лет без каких-либо изъятий стороны согласились в феврале прошлого года, а также в целом ряде принятых на высшем уровне базовых документов ОБСЕ и Россия-НАТО: в преамбуле хельсинкского Заключительного акта 1975 г., в Парижской хартии для новой Европы 1990 г., Основополагающем акте Россия-НАТО 1997 г., стамбульской Хартии европейской безопасности ОБСЕ 1999 г., Римской декларации Россия-НАТО 2002 г. и Астанинской декларации саммита ОБСЕ 2010 г.

Отмечаем, что в полученном ответе упоминается приверженность Вашингтона концепции неделимости безопасности. Но она в тексте сводится к праву государств «свободно выбирать или менять способы обеспечения своей безопасности, включая союзные договоры». Эта свобода не абсолютна и является лишь половиной известной формулы, зафиксированной в Хартии европейской безопасности.

Ее вторая часть требует при реализации этого права не «…укреплять свою безопасность за счет безопасности других государств». Не можем считать полученное от НАТО письмо от 10 февраля с. г. в качестве ответа на направленное Министром иностранных дел России С. В. Лавровым 28 января 2022 г. послание Государственному секретарю США Э.Блинкену по данному вопросу. Мы просили дать ответ в национальном качестве.

Политика «открытых дверей» НАТО
США подтверждают «твердую поддержку» политике «открытых дверей НАТО». Но она противоречит базовым обязательствам, принятым в рамках СБСЕ/ОБСЕ, прежде всего обязательству «не укреплять свою безопасность за счет безопасности других». Данная политика не согласуется с установками самого альянса, который по итогам заседания мининдел НАТО 6–7 июня 1991 г. в Копенгагене обязался «не извлекать односторонних преимуществ из изменившейся ситуации в Европе», «не угрожать легитимным интересам» других государств, не стремиться к их «изоляции» или «проведению новых разделительных линий на континенте».

Призываем США и НАТО вернуться к выполнению международных обязательств в сфере поддержания мира и безопасности. Ожидаем от членов альянса конкретных предложений о содержании и формах юридического закрепления отказа от дальнейшего расширения НАТО на восток.

Пакетный характер предложений
Отмечаем готовность США предметно работать над отдельными мерами по контролю над вооружениями и снижению рисков. При этом отфиксировали, что в Вашингтоне, наконец, признали оправданность ряда российских предложений и инициатив на этих направлениях, выдвигавшихся в последние годы.

В то же время еще раз обращаем внимание американской стороны, что Россия в представленных нами документах по гарантиям безопасности предложила идти по пути комплексного долгосрочного урегулирования той неприемлемой ситуации, которая продолжает складываться в Евро-Атлантике. Речь, прежде всего, идет о создании устойчивого фундамента архитектуры безопасности в виде договоренности об отказе НАТО от дальнейших действий, наносящих ущерб безопасности России. Это остается для нас неизменным императивом.

В отсутствие такой крепкой основы взаимосвязанные меры по контролю над вооружениями и снижению военных рисков, обеспечивающие сдержанность и предсказуемость военной деятельности на отдельных направлениях, даже если по ним удастся договориться, не будут устойчивыми на перспективу.

Таким образом, российские предложения носят пакетный характер и должны рассматриваться в комплексе без выделения отдельных его составляющих.

В связи с этим хотели бы акцентировать внимание на отсутствии конструктивной реакции Вашингтона и Брюсселя на четко обозначенные нами важнейшие элементы российской инициативы. Что касается вопросов контроля над вооружениями, то рассматриваем их исключительно в общем контексте комплексного, пакетного подхода к урегулированию проблемы гарантий безопасности.

«Пост-ДСНВ» и «уравнение безопасности»
США предлагают «незамедлительно» заняться в рамках диалога по стратегической стабильности разработкой «мер в развитие ДСНВ». Однако при этом американская сторона пытается зафиксировать не согласованный с нами подход, предусматривающий фокусировку исключительно на ядерном оружии, причем безотносительно способности тех или иных средств нести прямую угрозу для национальной территории другой стороны. Подобный односторонний взгляд на вещи противоречит пониманиям, достигнутым на российско-американском саммите 16 июня 2021 г. в Женеве относительно комплексного характера стратдиалога, призванного заложить основу будущего контроля над вооружениями и мер по снижению рисков.

Россия продолжает выступать за интегрированный подход к стратегической проблематике. Мы предлагаем заняться совместной выработкой нового «уравнения безопасности».

Набор элементов предлагаемой нами концепции, которая в полной мере сохраняет актуальность, до американской стороны доводился — в т. ч. в ходе встреч в рамках стратдиалога и в переданном нами 17 декабря 2021 г. рабочем документе по его наполнению.

Развертывание ядерного оружия вне национальной территории
В своем документе США не стали реагировать на такой элемент «пакета» предложенных нами мер, как вывод на национальную территорию развернутого за ее пределами ядерного оружия и отказ от его дальнейшего развертывания вне пределов национальной территории, и ограничились упоминанием необходимости заняться на площадке стратегического диалога решением проблемы нестратегического ядерного оружия без учета особенностей его дислокации и иных факторов, влияющих на безопасность сторон.

Хотели бы пояснить, что в наших предложениях речь идет о решении проблемы наличия на территории некоторых неядерных государств НАТО — в нарушение ДНЯО — ядерного оружия США, которое способно поражать цели на территории России. Это включало бы и ликвидацию инфраструктуры для быстрого развертывания таких вооружений в Европе, а также прекращение натовской практики тренировок и учений по обращению с этим оружием, в которые вовлекаются неядерные государства-члены НАТО.

Без устранения этого раздражителя обсуждение тематики нестратегического ядерного оружия невозможно.

Ракеты средней и меньшей дальности наземного базирования
Рассматриваем данную проблематику как одно из приоритетных направлений российско-американского диалога по стратегической стабильности. Считаем, что указанная категория вооружений является необходимым компонентом нового «уравнения безопасности», которое следует совместно выработать России и США.

Продолжаем исходить из актуальности российских инициатив в области «пост-ДРСМД», в основе которых лежит идея встречных проверяемых мораториев на развертывание наземных РСМД в Европе.

В принципиальном плане открыты к предметному рассмотрению путей ее практической реализации. При этом отмечаем сохраняющуюся неопределенность в подходах Вашингтона к основным параметрам потенциальных мер контроля над указанными вооружениями, прежде всего — к их охвату, который должен распространяться на все средства соответствующей дальности в ядерном и неядерном оснащении.

Отфиксировали, что США берут за основу российский подход, который предусматривает взаимное урегулирование встречных озабоченностей в контексте ранее действовавшего ДРСМД. Предложенный американской стороной вариант развития нашей идеи о взаимных мерах верификации применительно к комплексам «Иджис Эшор» в Румынии и Польше, а также некоторым объектам в европейской части территории России, может быть в дальнейшем взят в проработку.

Как было подчеркнуто в заявлении Президента России В. В. Путина от 26 октября 2020 г. и впоследствии неоднократно доводилось до американской стороны, потенциальные меры транспарентности в отношении подлежащих согласованию российских объектов могли бы включать контроль за отсутствием там российской ракеты 9М729. Напоминаем: этот шаг является проявлением доброй воли с учетом того, что характеристики ракеты 9М729 ни в чем не противоречат требованиям бывшего ДРСМД, и что США так и не представили никаких доказательств, которые подтверждали бы обвинения в адрес России.

При этом американская сторона проигнорировала организованное нами в период действия данного Договора 23 января 2019 г. добровольное мероприятие по демонстрации устройства и технических характеристик ракеты 9М729 и ее пусковой установки.

Тяжелые бомбардировщики и надводные боевые корабли
Отмечаем внимание американской стороны к российской идее о дополнительных мерах снижения рисков в отношении полетов тяжелых бомбардировщиков вблизи национальных границ сторон. Видим предмет для обсуждения и потенциал для взаимоприемлемых договоренностей. Напоминаем о не менее важном элементе нашего «пакетного» предложения, касающемся аналогичных походов боевых надводных кораблей, с которыми также связаны серьезные риски.

Военные учения и маневры
США не дали ответа на предложения, содержащиеся в абз. 2 Статьи 4 российского проекта договора. Американская сторона, по-видимому, исходит из того, что снизить напряженность в военной области можно за счет повышения транспарентности и дополнительных мер по уменьшению опасности в русле предложений Запада по модернизации Венского документа.

Считаем такой подход нереалистичным и однобоким, направленным на «просвечивание» деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации.

Меры укрепления доверия и безопасности в рамках Венского документа 2011 г. адекватны современной обстановке. Для начала обсуждения возможности их обновления должны быть созданы необходимые условия. А для этого США и их союзникам следует отказаться от политики «сдерживания» России и предпринять конкретные практические меры по деэскалации военно-политической обстановки, в том числе в русле абз. 2 Статьи 4 нашего проекта договора.

Что касается предотвращения инцидентов в открытом море и воздушном пространстве над ним, то приветствуем готовность США к соответствующим консультациям. Однако эта работа не может подменить урегулирование ключевых проблем, поставленных Россией.