Почувствовала я себя плохо уже на обратном пути — я добиралась железной дорогой. И в поезде Рим — Мюнхен у меня появилось такое чувство, что мне в горло воткнули нож. И там его поворачивают. Это был первый признак.

Но то, что это коронавирус, я не подумала. Я все время читала в Интернете про его симптомы, и там было написано, что при нем должны быть еще сухой кашель и температура. А их вроде не было, и я решила, что это все-таки просто вирус.

Но потом поднялась температура до 37 градусов, и всё время, пока я ехала на поезде из Берлина до Москвы, она прыгала: то 36,6, то 37, то 37,3. У меня напрочь отшибло аппетит.

У еды не было вкуса, я не чувствовала запах. Ешь гамбургер, а такое чувство, что прессованную бумагу. Все ощущения как выключили.

Я лечила горло — полоскала, пила настойку зверобоя с кипятком. В Москве, когда сошла с поезда, у меня зашевелилось что-то — „а вдруг получится хотя бы сдать тест“. У меня был забронирован отель у Белорусской на ночь, на следующий день был поезд в Питер. И я вызвала скорую помощь. Сказала, что только прибыла из Италии и что я себя плохо чувствую.

Они приехали, измерили у меня температуру — она оказалась 36,6. Посмотрели горло — сказали, что оно у меня абсолютно чистейшее: „чего вы нас вызвали?“. Взяли тест на коронавирус и уехали. А я на следующий день отправилась в Петербург.

Муж, который вернулся из Рима самолетом, встретил меня на машине в Петербурге у вокзала 11 марта в 18:50. И вот когда он уже вез меня домой, то начался сильный-сильный озноб, резкими приступами. Это было ни на что не похоже, не обычный грипп.

Когда я сказала об этом мужу, то он сказал, что у него, похоже, тоже температура поднимается. Дома попытались сделать ужин. Он что-то съел, я вообще ничего не смогла. Ночью проснулась от того, что у меня адски болит горло, поднимается температура, и мне показалось, что мне не хватает воздуха.

Я опять позвонила в скорую помощь. Сказала, что вернулась из Италии. Через три часа меня забрали в Боткина и под утром поместили в бокс. Муж заявил, что это не коронавирус и остался спать. Его увезли на следующую ночь, после того как я прислала к нему врача уже из Боткина.

В больнице у меня сразу же взяли анализ на коронавирус. Но раньше него пришли результаты теста из Москвы — положительные. Морально я была к этому готова: был озноб, постоянно хотелось спать… я никогда раньше с таким не сталкивалась. И понимала, что это оно.

А самочувствие было ужасное. Коронавирус был в разгаре. Три дня была температура до 37,5. Мне назначили некие капельницы. Что капали я не спрашивала, но говорили, что антибиотик какой-то. И температура спала. И я обрадовалась, что все закончилось. Но нет, через день она начала расти еще больше: до 38–38,5. Врачи ничего особо не объясняли, но, видимо, это начался уже какой-то процесс в легких, потому что они притащили мобильный рентген.

Дальше потребовалось написать заявление на имя завотделением: „Прошу предоставить мне альтернативное лечение, аналогичное тому, которое применялось для лечения пациентов при предыдущих версиях коронавируса“. И мне стали давать препараты, которые дают пациентам с ВИЧ (в Комздраве „Фонтанке“ пояснили, что это нормальная практика. — Прим. ред.).

После этого на третий день спала температура, на четвертый появился аппетит, а на пятый вернулся и вкус. Я пролежала в больнице почти месяц. Под конец мне сделали два теста, они оказались отрицательными. И мне сказали, что будут меня выписывать.

Как я поняла — болезнь очень коварная, и как она будет развиваться, никто не знает. Ни пациент, ни врачи. Это самое страшное. Всем, у кого будет озноб, температура, адская боль в горле, советую не тянуть и сразу же вызывать врача на дом. И если есть подозрения — ехать в больницу».