Уроженец Одессы Владимир Жаботинский, известный всему миру как основатель и идеолог движения сионистов-ревизионистов, полагал, что его родной город начал сдавать свои позиции еще в XIX веке. Вот что он писал в автобиографическом романе «Пятеро» — лучшей, на мой взгляд, книге об Одессе: «В детстве моем (Жаботинский родился в 1880 году. — Р. Т.) еще лесом, бывало, торчали трубы и мачты во всех гаванях, когда Одесса была царицей; потом стало жиже, много жиже…».

Но действительно «много жиже» стало после октября 1917 года. Большевистский переворот и гражданская война нанесли Одессе невосполнимый урон, отбросив город на десятилетия назад. И речь идет не только об экономической катастрофе. В брошюре «Одессе 200 лет», изданной в Москве уже в постсоветское время, приведены ошеломляющие цифры. В 1915 году в Одессе было 656 тысяч жителей, а в 1926 году осталась всего лишь 421 тысяча.

Чтобы достичь дореволюционной численности населения, Одессе потребовалось более 30 лет. Однако количество не перешло в качество. Переселенцы из украинской глубинки со временем до неузнаваемости изменили культурный ландшафт города.

В 1956 году Константин Паустовский и Даниил Гранин побывали в Одессе. В своем «Чужом дневнике» Гранин сумел, выражаясь словами Михаила Салтыкова-Щедрина, «уловить физиономию города»:

«Паустовский показал мне свою Одессу… Крикливый Привоз, неслыханной красоты и мощи базары, одесский говор, одесский юмор… Дворы, завешанные бельем, лавочки, подъезды, где сидели старики и старухи и торговали длинными самодельными конфетами, пирогами, тапочками, яблоками».

Но уже через 20 лет, вновь оказавшись в Одессе, Гранин ее не узнал:

«С непонятной старательностью ее выскоблили, всю одесскость, одессизм, ее говор, ее шутки, ее обычаи… Ревнители однообразия, они терпеть не могли одесскую литературу, давшую Ильфа, Петрова, Багрицкого, Бабеля, Катаева. Причислили к ним и Паустовского. Южнорусская школа в устах этих критиков стала чем-то подозрительным, чужеземным… Имелся красивый морской город, областной центр, почему-то знаменитый, а почему — неизвестно».

25 лет в составе Украины принесли Одессе новые огорчения и разочарования.

Центральные власти уничтожили Черноморское морское пароходство — предприятие, от которого во многом зависело благополучие миллионного города. К моменту распада СССР на балансе пароходства находилось более 300 судов различного класса, и оно являлось крупнейшей в Европе и второй в мире судовладельческой компанией. Но новые хозяева страны и города распродали весь флот за бесценок. Постепенно из Одесского порта ушел российский грузовой транзит. А после второго майдана Украина практически перестала экспортировать металл. Большие деньги ушли из Одессы. Город, основанный как порт, и, ставший благодаря порту «жемчужиной у моря», окончательно превратился в «крупный областной центр Украины».

Однако на этом унижения Одессы не закончились. В 2012 году Чемпионат Европы по футболу проходил в двух странах — в Польше и на Украине. И даже при Викторе Януковиче, считавшемся чуть ли не российским ставленником, для проведения игр были выбраны Киев, Донецк, Харьков и Львов. Одессу опять, мягко говоря, обошли. А, между тем, историки футбола до сих пор спорят, где именно — в Петербурге или в Одессе — прошел первый футбольный матч на территории России. Но непреложным фактом является то, что именно сборная Одессы стала в 1913 году первым и, так уж вышло, последним чемпионом Российской империи по футболу.

С приходом к власти в Киеве националистов в 2014 году для Одессы настали по-настоящему тяжелые времена. Неприязненное отношение новых правителей Украины к этому городу стало, пожалуй, одной из главных причин, приведших к трагедии 2 мая. Более того, Одессу всеми силами пытаются лишить не только настоящего и будущего, но и прошлого. Не так давно одесский историк проукраинского направления Тарас Гончарук сделал сенсационное открытие. Оказывается, Одесса была основана не в 1794 году, а, как минимум, в 1415 году, ибо уже тогда на этом месте существовал порт, называвшийся Кочубеев и принадлежавший Великому княжеству Литовскому. С гипотезой Гончарука не согласился известный специалист по истории Одессы Олег Губарь. Он утверждает, что упоминания о Кочубееве должны были бы сохраниться в фискальных документах Великого княжества Литовского, но в архивах ничего подобного нет.

Или другой пример. В мае этого года губернатор Одесской области Михаил Саакашвили, воспользовавшись законом о декоммунизации и денацификации Украины, переименовал 51 одесскую улицу. Например, проспект Маршала Жукова стал проспектом Небесной Сотни. И это при том, что Георгий Жуков в 1946 — 1948 годах возглавлял Одесский военный округ. А в 1940 году командовал операцией по присоединения к СССР Северной Буковины и Бессарабии, немалая часть которой впоследствии вошла в Одесскую область. К героям же второго майдана у большинства одесситов отношение в лучшем случае нейтральное. Допускаю, что к пакту Молотова — Риббентропа можно относиться по-разному. Это, как говорится, дело идеологического вкуса. Но мне совершенно непонятно, как украинские радикалы умудряются совмещать несовместимое — и осуждать пакт, и ставить в пример всей остальной стране западноукраинские области, вошедшие в состав УССР исключительно благодаря договоренностям Сталина и Гитлера.

Впрочем, если отвлечься от политических страстей, кипящих в СМИ и соцсетях, и повнимательнее приглядеться к этому городу, то можно увидеть совсем иную Одессу. Как это ни странно, но в ней стало заметно больше вывесок на русском языке. В то же время на улицах можно встретить прохожих, говорящих по-украински. Но это, можете быть уверены, те, кого одесситы прозвали «одэсситами» (местные произносят вторую букву в названии города, как мягкое «е»). Лет тридцать назад, когда одесситы еще высокомерно именовали всех иногородних «приезжими» (исключение делалось разве что для москвичей и ленинградцев, но не для киевлян!), за неправильное произношение названия города местные хулиганы могли и по роже дать. Сейчас все изменилось. Город моряков, писателей и коммерсантов-авантюристов превратился в город официантов, продавцов и пришлых чиновников. Все попытки местных властей превратить Одессу в туристический центр остаются безрезультатными. Дороговизна и плохой сервис отпугивают не только украинских, но и иностранных туристов. Россияне же, делавшие в былые годы погоду в увеселительных заведениях, нынче редкие гости (отношение к нам в Одессе, как правило, доброжелательное). Кафе и рестораны пустуют. Сетевые супермаркеты, недавно работавшие круглосуточно, теперь закрываются в одиннадцать часов вечера.

Этим летом в Одессу зашло учебное судно итальянских ВМС. Три морячка, все как на подбор рослые и накачанные, забрели на нудистский пляж. Купив по бутылке местного пива, они пристально уставились на голых одесситок. Спустя некоторое время я спросил их по-английски, что им больше всего понравилось в Одессе. Один из итальянцев, захлебываясь от восторга, выпалил нецензурное название женских половых органов, начинающиеся на букву «п». Я расхохотался. Одесситы же, оказавшиеся неподалеку, лишь криво ухмыльнулись. В этом, как мне представляется, заключается главная отличительная черта сегодняшней Одессы. Легкость бытия и искрометный юмор уступили место повседневным заботам. Люди обсуждают низкие зарплаты, высокие цены и непомерные тарифы ЖКХ. Патриотические настроения заметно сошли на нет. Те, кто два года назад шли в авангарде революции, сегодня зачастую предпочитают не вспоминать о своей былой политической активности.

Один мой знакомый, записной украинский националист, в 2015 году сказал мне буквально следующее: «Представляешь, вот приедешь ты через год, а у нас здесь Европа». Тогда я с трудом сумел удержаться от смеха, но в этом году напомнил ему эти слова. Он жутко смутился. А его друзья, тоже националисты, и вовсе принялись над ним потешаться. В 2016 году уже не только одесские пенсионеры в магазинах проклинают киевские власти. Одесские радикалы открыто называют Петра Порошенко и Владимира Гройсмана предателями Украины, и в своем кругу ведут речи о новом майдане.

Тем временем общественные настроения на Украине изменяются в неблагоприятную для центральной власти сторону. Социологические опросы показывают уверенный рост популярности «Батькивщины» Юлии Тимошенко и «Оппозиционного блока» Юрия Бойко. С определенной долей вероятности можно утверждать, что уже в следующем году состоятся досрочные парламентские выборы, на которых партии Тимошенко и Бойко могут получить на двоих 35 — 40% мест в Верховной Раде. А это значит, что идея «широкой коалиции» снова может быть востребована.

То, что не сумел сделать Владимир Путин, сделал экономический кризис.

Безусловно, не стоит ждать, что режим Порошенко рухнет в одночасье, а Украина бросится в объятия России. Кто бы ни пришел к власти в Киеве в обозримом будущем, он будет вынужден считаться с настроениями в обществе, которые остаются весьма противоречивыми.

Тем не менее, временами создается впечатление, что история заходит на второй круг. Поэтому в среднесрочной перспективе постепенная нормализация российско-украинских отношений не выглядит такой уж невероятной.