Французский гость и российский хозяин сделали все возможное для того, чтобы продемонстрировать всем (в том числе и немцам, потерявшим из-за политики на Украине статус лучшего друга России в Европе) высокий уровень двусторонних отношений. Франсуа Олланд обращался к Путину на «ты», открыл свое выступление фразой «мой дорогой Владимир» и призывал Москву объединиться против общего врага, совершившего теракты как против французских, так и против российских граждан.
«Мы знаем, что терроризм общий враг, знаем, где находится террорист, как называется, у него есть своя территория, финансы, армия, поэтому нам необходимо создать широкую коалицию», - заявлял Олланд. Российский визави против коалиции не возражал, ведь он уже почти два месяца к ней призывает. «Считаем ее абсолютно необходимой, в этом смысле наши позиции совпадают», - вторит ему Путин.
Российский президент также подпишется под словами французского коллеги о том, что для стран, противостоящих терроризму, «теперь настал момент для того, чтобы взять на себя ответственность за происходящее». Однако тут есть два серьезных вопроса, которые нужно решить.
Во-первых, с кем вместе бомбить. Кремль не хочет входить в коалицию со странами-спонсорами терроризма, а особенно с теми, которые сбивают российские самолеты, покупают нефть у ИГ и отправляют сирийским боевикам оружие и припасы. Сейчас Москва активно занята отстрелом этих боевиков, ликвидацией турецких колонн с боеприпасами а также грузовых караванов с нефтью, которых так ждут турецкие покупатели. И передавать данные Турции о своих планах (необходимое действие в рамках коалиции) по понятным причинам не намерена.
Во-вторых, кого бомбить. Париж не раз заявлял, что собирается создавать коалицию именно для борьбы с ИГ. Москва настаивает, что ударам должны подвергаться не только позиции боевиков Исламского государства, но и другие группировки, прежде всего на севере Сирии. По вполне прагматичным причинам - для зачистки флангов армии Асада, закрытия сирийско-турецкой границы, принуждения оставшихся боевиков к скорейшему заключению мирного договора и дальнейшему наступлению на ИГ.
Вряд ли Франция может принять такую реалистичную стратегию. Поэтому весьма вероятно, что Париж и Москва будут сотрудничать в деле борьбы с ИГ, в том числе и на уровне Генштабов, но никакое коалиционное соглашение не заключат. По крайней мере до тех пор, пока Россия, Иран и Сирия не сделают всю грязную работу, зачистив фланги и принудив вменяемую часть оппозиции подписать соглашение с Асадом. Только после Москва и Париж могут теоретически войти в формальные коалиционные отношения.
Теоретически потому, что Олланд не обладает достаточным суверенитетом для принятия такого рода решений. До переговоров с Путиным французский лидер проводил соответствующие консультации в Вашингтоне, и закончились они не очень хорошо - Белый дом создание коалиции с Кремлем не одобрил. «Сотрудничество с Россией в Сирии трудно себе представить, если стратегия Москвы не изменится», - заявил Обама после встречи с Олландом.
К тому же, по его мнению, партнеров у нынешней коалиции достаточно. «США уже входят в состав группы из 65 стран, совместно ведущих борьбу против ИГИЛ. В российской коалиции стран всего две — сама Россия и Иран», - отметил американский лидер. О том, какая из коалиций добилась больших усилий, Обама промолчал.
А вот Олланд молчать не может. Ему нужно отвечать на французские теракты реальными действиями, опережая на этом фронте правых (уже призвавших не только к коалиции с Россией, но и к выходу из коалиции со странами-спонсорами терроризма). В этом плане «сложно обвинять французов в попытках прозондировать кооперацию с русскими после того, как Обама заявил, что парижские теракты не стали событием, ради которого стоит пересматривать американскую стратегию в Сирии, - говорит бывший французский дипломат Симон Гальбер, работающий сейчас в американском Центре стратегических и международных исследований. - Что бы не говорили о русских, они единственные сегодня кто может и хочет приложить значительные усилия для борьбы».
Между тем, речь тут идет не только о Сирии и о французской мести - ни для кого не секрет, что Россия хочет через сирийскую операцию выправить российско-европейские отношения, и даже найти с ЕС компромисс по Украине. А по словам Эвелин Фаркас, еще недавно занимавшей пост заместителя помощника госсекретаря по евразийским, российским и украинским делам, перспектива досрочного завершения европейских санкций, а также смешивания украинского и сирийского кейсов всегда пугала США. И теперь весь вопрос в том, вспомнит ли Олланд об «особой позиции» Франции и пойдет ли он против сформулированной американцами «коллективной западной политики» для того, чтобы вновь вернуть Франции лидирующие политические позиции в Европе, или оставит эту задачу следующему правому президенту. Или ультраправой президентше.
Опять и еще один... 
