Угар первых дней операции спал. «Эксперты», рассказывавшие о том, как Российская армия за считанные дни разобьет противника, осрамились. Шапкозакидательство – грех, и предаваться ему дурно, как и унынию. Все-таки нужно осознавать, что это не избиение бородатых террористов, для которых вершиной технологий является блиндированный грузовичок с автоматической пушкой и курьерский дрон с артиллерийской миной. Неприятель многочисленный, мотивированный; он использует своих сограждан как ресурс, ставит под ружье толпы людей; он обороняется в мегаполисах и готов превратить их в руины. Он имеет рекрутов с неплохим образованием, способных использовать танки, тяжелые системы ПВО и истребители. Разгром такого противника - это не та задача, которая решается за два часа одним парашютно-десантным полком. И об этом следовало подумать до войны, когда ее возможный облик только обсуждался. Взятие под контроль территории Украины и подрыв ее военного потенциала – решаемая задача, но сроки и цена ее намного выше, чем казалось ура-патриотам.

С другой стороны, «партия мира» поневоле слегка прикусила языки. Риторика становится все более воинственной не только у украинцев, но и у западного мира. Можно призывать свое правительство к миру, когда только оно желает войны. Однако теперь об эскалации говорит главе европейской дипломатии Жозеп Боррель. Если ведущий европейский чиновник заявляет, что война «должна быть выиграна на поле боя» и затем подтверждает, что его поняли правильно, трудно носиться с лавровой ветвью в зубах и требовать от России, чтобы та остановила войну. Противник хочет только нашей капитуляции, противник ведет тотальную войну, противник планирует воевать до исчерпания сил и возможностей к сопротивлению. Стало быть, единственный способ закончить эту войну – выиграть ее. Это нам говорит не Москва, это говорит Брюссель. Если кто-то еще надеется, что можно откатить до 2013 года или даже до 23 февраля 2022, пора заканчивать. Это не вопрос радостного предвкушения или горьких стенаний, это вопрос о способности трезво смотреть в глаза действительности.

В рамках этой реальности, возможно, произойдут вещи, которые казались нам до сих пор немыслимыми. Собственно, уже происходят. Украина уже наносит удары по российской территории, налет на Белгород мы уже видели. Линия соприкосновения длинная, и попытки Украины перенести войну на территорию России очень вероятны. Да, буквально, очень возможно, что под Белгородом придется воевать на земле. Это не означает, что противник превосходит Россию ресурсами или воинским умением. Но противник ведет тотальную войну, Украина ведет мобилизацию, и военкоматы изрыгают под стволы русской артиллерии все новые порции людей. Россия по сравнению с Украиной воюет, очень стараясь не надорваться. Фактически, сейчас на фронте противник имеет численное преимущество: Россия использует, по некоторым оценкам, примерно 200-220 тысяч солдат против более чем 400 тысяч украинских. То, что Киев еще не взят, не должно удивлять: противник попросту имеет огромные людские ресурсы, которые и выплескивает на фронт.

На нашей стороне пока даже добровольцев принимают со скрипом – но вообще-то ситуация может потребовать мобилизации. «Патриотическая» публицистика сильно перегнула палку, живописуя ничтожность неприятельской армии; в реальности это многочисленное просто по головам войско, которое постоянно пытаются наращивать, которое снабжает оружием полмира; войско, которое восемь лет накачивалось пропагандой для войны – войны с нами. Сантиментами эти люди не страдают, напугать их сложно, их можно только поубивать. Для нашего гуманистического общества это звучит ужасно и даже сюрреалистично, поэтому еще раз: идет война, и на войне противника можно только убить. Иначе он убьет твоего соседа, твоих детей, твою собаку и тебя заодно. И твоим белым флагом разве что гроб покроют. И никто не будет разбираться, ходил ли ты на антивоенные митинги – Господь своих разберет, москалик
Победного марша до Львова не будет. Война будет долгой, война будет трудной. Война, возможно, зайдет на нашу территорию. Меры, которые нужно принять, чтобы предотвратить ее затягивание, нужно было принимать вчера. Мы воюем не только против Украины, Украина здесь – только источник пушечного мяса. Поэтому нужно четко понимать, что эта история – надолго. Выяснять, кто же тут виноват, можно очень долго, только это совершенно непродуктивно. Реальность такова, какова она есть.

РОССИЯ НА ВОЙНЕ. РОССИЯ ПОБЕДИТ.

И теперь основные бои продолжаются только в районе завода «Азовсталь», превращенного ВСУ и боевиками «Азова» в хорошо эшелонированный оборонный объект. Но украинская сторона распространила видео, на котором командир полка «Азов» Денис Прокопенко и начальник 36-й бригады морской пехоты ВСУ Сергей Волына записали совместное видеообращение из Мариуполя. И подтвердили, что, как и говорил днем ранее советник главы Офиса президента (ОПУ) Алексей Арестович, бригада морпехов не разгромлена полностью, а сумела соединиться с «Азовом», и теперь они воюют вместе. Хотя Прокопенко признал, что часть морпехов стали-таки «дезертирами» и сдались в плен, как и рассказывали российские Минобороны и медиа.

Поэтому трудно сказать, когда закончится битва за превращенный в руины Мариуполь и состоится его окончательное освобождение. Потому что для современной Украины и правящего в ней неонацистского режима Владимира Зеленского это город действительно имеет очень большое значение — после его перехода в руки россиян и ополченцев ДНР могут стремительно «посыпаться» и другие «фронты» украинцев. В первую очередь, конечно же, крупная группировка ВСУ на бывшей линии соприкосновения в Донецкой и части Луганской областей, которую россияне, собственно, и упредили от наступления на ЛДНР, 24 февраля начав СВО. Там собраны самые опытные и обученные части украинской армии, и если она будет пленена или разгромлена, то для оставшихся войск Украины этом может стать началом обрушения оборонной пирамиды. И символом того, что сопротивление бессмысленно, ибо как говорится, сила солому ломит.

Но начаться все это, повторяю, может в Мариуполе, и поэтому для режима Зеленского этот город — символ, в первую очередь, «украинской непобедимости». Не зря украинские пропагандисты называли его «наш Сталинград». Именно Мариуполь должен был стоять до конца и выстоять, чтобы помочь Киеву сковать значительные группировки российских войск и ополченцев, продемонстрировать выучку ВСУ и поддерживающих их карательных батальонов, дождаться от коллективного Запада такой помощи и такого санкционного давления на Россию, которые могли бы деблокировать осаду города и позволить укровойскам выйти из города с честью.

В этом плане Мариуполь был еще и жупелом украинского мужества, малой родиной «новых киборгов», которые победили «путинскую оккупацию» и своей гибелью обессмертили себя. Как их предшественники в Донецком аэропорту в 2014-2015 годах. Также после падения и выхода из города украинских войск город должен был стать некой сакральной жертвой, не напрасной, а мужественно положенной на алтарь общей украинской победы и вдохновляющей остальные части ВСУ на повторение «мариупольского стояния». И, конечно же, Мариуполь должен был убедить этот самый Запад в необходимости обязательно накачивать Украину оружием.

Получается пока все с точностью до наоборот. Российские войска и народная милиция ДНР окружили город плотным кольцом, из которого явно не вырваться, а украинские власти окутали защитников Мариуполя пеленой фейков и обнадеживающей лжи о том, что им идет помощь, что генштаб ВСУ разработал и совместно с союзниками со всего мира воплощает план деблокады защитников на земле и со стороны моря. И такие попытки действительно были, но получились они жалкими и неубедительными, более того — в чем-то символическими больше для Донбасса: первые два или три вертолета из посланных были сбиты ополченцами с помощью американских переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК) «Стингер», которые и были поставлены украинцам в качестве «шефской помощи». Шли «Стингеры» к одним, а работали ими другие. Против первых…

Кроме того, хотели этого или не хотели стратеги из ВСУ и их советники из НАТО, но Мариуполь стал полигоном и испытательной площадкой для апробирования и обкатки стратегии «городской герильи», слизанной и стибренной у запрещенной в России ИГИЛ и адаптированной для Украины. Это когда огромные массы мирного населения используются как живой щит для обороняющихся. А защитники используют жилые постройки и объекты социальной инфраструктуры (больницы, школы, детсады) для размещения там танков, артиллерии, ракет и минометных расчетов. И огневые точки устраивают в жилых квартирах, чьих хозяев для пущей собственной безопасности закрывают в соседних комнатах, а не отпускают в подвали или бомбоубежища. То есть живой щит вообще непосредственный, буквально нательный…

И сегодня многие гадают, что же так ожесточенно защищают боевики «Азова» на заводе «Азовстали»? Можно предположить все, что угодно. От запрещенных и секретных биолабораторий, работающих с опасным биооружием, до мастерских по производству и проведения первых опытов по созданию «грязной» атомной бомбы. Не исключено так же, что на «Азовстали» можно захватить в плен и иностранных наемников — высокопоставленных советников, инструкторов и даже действующих военных США и НАТО, которые и вдохновили украинцев на «городскую герилью, разработали способы и методы взаимодействия и связи обороняющихся по такой методе, составили планы для других городов, зафиксировали явки и пароли, замаскированные ячейки для продолжения борьбы, подготовили списки «партизан и подпольщиков» для других мест, то да се.

Для россиян и ополченцев это будет бесценный подарок и руководство для деструкции всего каннибальского каркаса украинской обороны. Везде и повсеместно. Плюс, конечно же, инструкторы и советники воочию подтвердят, КТО воюет с Россией в Украине и КАКИМИ методами. Тут уж, как говорится, будет не отвертеться. Поэтому неонацистский режим хочет обменять этот, скажем мягко, контингент на Виктора Медведчука.

И Мариуполь уже сыграл свою роль в СВО — затормозил ее максимально, оттянув на себя силы для борьбы с донецкой группировкой ВСУ, заставив скорректировать планы на киевском, сумском и черниговских направлениях операции. Пример защиты Мариуполя убедил и многих на Западе в возможности украинской победы, заставил их оказывать Украине более разнообразную и щедрую помощь.

Но, как заверил всех генерал-майор Конашенков из Минобороны России, остатки находящихся в городе подразделений украинских войск и «Азова» блокированы и лишены возможности вырваться из окружения.

И есть уже другие последствия Мариуполя. Стало известно, что грузинские добровольцы, которые воевали на стороне ВСУ, выезжают из Украины. В частности, домой в Грузию через Польшу уезжает экс-министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили, воевавший в Ирпене под Киевом, где сейчас возможны новые провокации по типу «бучанской резни». Этот грузин воинственно и гордо пообещал украинцам: «Скоро мы вернемся с большим количеством грузин». Но есть большие сомнения: Следственный комитет России уже выяснил и опубликовал имена 24-х участников «Грузинского национального легиона» под командованием Мамуки Мамулашвили, участвующего в боевых действиях на стороне Украины и пообещавшего отныне не брать в плен россиян и ополченцев. Все они обвиняются по статьям «Вербовка наемников и их участие в вооруженном конфликте» и «Возбуждение ненависти в отношении социальной группы военнослужащих, совершенное публично, сопряженное с угрозами применения насилия, лицом с использованием своего служебного положения».

И серьезные срока, если не учитывать, что после обещаний грузин их тоже могут не брать в плен. Болтливый и тщеславный язык подвел гордых грузин, и они- таки потянулись домой. От греха подальше.

*организация запрещена в РФ

Владимир Скачко