Вы можете ловить бИчка с откуда угодно, а можете поймать его на «Привозе». Если не поленитесь (или если повезет, что, в общем, одно и то же) — купите его вон у того бедолаги в штанах на босу ногу, купите всю связку, не пожалеете. Традиционно в Одессе любят темнолобого «кнута» — он и немного слаще, и ими можно наесться, а не пощелкать как семочку.

Дома (не на галерее, откуда у вас сейчас галерея?) бИчочка надо почистить, но не так, как чистят обычную рыбу, которая не претендует на звание священной коровы. БИчочек потрошится, а голова и плавники оставляются на тушке, и вы потом сами поймете почему. «Кнуты» чистятся быстрее, а тот бИчок, что вместо семочки требует немного времени и терпения.

Выпотрошенного бИчка надо слегка присолить. То есть, соли надо не жменю, а сильно меньше. Скажем так: чуть-чуть притрусить.

Печень бИчка, икру и молоки отложите отдельно на тарелку — их будем жарить в самом конце, но пока что их тоже можно присолить.

После этого сходите погуляйте минут на 30-40, займитесь полезным, проветрите рот с соседкой — ну, я знаю, чем вы там еще хотите заполнить паузу? Потому что если вы решите пожарить свою покупку сразу — бИчок пойдет дыбиться на сковороде, вы замучаетесь его переворачивать и решите, что оно вам больше не надо, а оно вам на самом деле надо.
Через положенное время возвращайтесь к бИчку.
Высыпьте в неглубокую и широкую мысочку кукурузной крупы самого мелкого помола, какой найдете. Ну, я знаю — жмени три, если вы таки купили всю связку. Чуть-чуть смешайте ее с солькой, можете сыпнуть немного черного молотого перчика.

Пока вы там калапуцаетесь с мукой — поставьте на огонь сковородку и налейте туда хорошего подсолнечного масла, только не как в голодный год, а хорошо так налейте, пальца на два в высоту. Когда масло начнет трещать, берите бИчка за тушку, обваливайте его в кукурузной муке и осторожно, аккуратно, одним движением кладите его на сковородку прямо в трещащее масло. Вам может показаться, шо ваш бИчочек сгорит. Пересушится. И еще много чего вам может показаться. Но — успокойте ваши нервы, а через пару минут отточенным и ловким движением переверните бИчка вниз непрожаренным. Вы видите сверху эту корочку? Вы чувствуете на всю квартиру этот запах? И это только половина бИчка…

Если вы очень большой кулинар и размер вашей сковородки позволяет разместить в ней нескольких бычков одновременно — ради бога, не тесните их кучкой. БИчок должен дышать боками при жарке, иначе вы получите просто какую-то жареную рыбу, а не бИчка. И не вздумайте накрывать его крышкой — пусть лучше потом надо мыть пол кухни, плиту и потолок, чем вы испортите такой прекрасный продукт.

Сняли и быстро на тарелку. Хрустящего. Нежного. Сладкого прямо. И когда Вы едите такого жареного бИчка — считайте, что уже сидите у себя на деревянной галерее, выходящей во двор, в трусах по колено, на табурете со специальным отверстием посередине, чтобы удобно было захватывать рукой. А пахнет вокруг молодым виноградным листом, и помидора уже пошла спелая, сладкая, и на море ходить надо утром, бо ближе к обеду вода сильно теплая и не бодрит.

© Мария Каленская

Ничто не предвещало беды— тети разной комплекции в просторном зале, похожие на гробики для карликов степ-платформы, ритмичная музыка, тренерши нет пока. Вспомнив, что перед тренировкой спортсмены разминаются, я с сосредоточенным лицом попрыгала, повертела головой и всячески показала присутствующим клушам, что их посетила фитнес-фанатка, которая знает, что и как! Так, ну где там уже тренер? Чего вапще такое, я не поняла?..

Прискакала тренерша — маленькая накачанная женщина:

— Вы в первый раз? Будет тяжело — передохните. Поехали!

Пять минут, полет нормальный! Здорово скакать под музыку — чего я сюда раньше не пришла? Надо спортом заниматься, даешь здоровый образ жизни!

Семь минут, полет нормальный, но внутри нарастает недоумение — это что, все 50 минут в таком темпе будут?

Десять минут, полет так себе. Вокруг меня двадцать женщин с лицами убийц машут ногами и долбят в платформу — что там слон по сравнению с батальоном мрачных теток, решивших привести себя в порядок!

Двенадцать минут, недоумение крепнет. Тетка-тренер даже не
порозовела:

— Еще активнее! Мах, степ, захлест! Еще четыре раза, не снижаем темпа!

Пятнадцать минут — я сейчас лопну с брызгами и испачкаю вам зал. Или

у меня нога на очередном замахе оторвется. Поняла, почему остальные бабы так долбят в степ-платформы, я свою тоже возненавидела: получи, гадская штука, вот тебе, и снова! Чтоб ты сломалась, к чертовой матери!

Двадцать минут, берем коврики, сейчас будет комплекс на пресс. Ну, слава богу, хоть не скакать, а то меня укачало и рожа с нашим знаменем цвета одного — местами синяя, местами красная, и пара белых пятен.

Двадцать две минуты: мама! Верните степ-платформы, я хочу умереть в движении, а не в позе рака-эпилептика! Я не могу закинуть ноги за голову силой мышц пресса. У меня там нет мышц, у меня там завтрак и нервы.

Двадцать пять минут:

Упражнения на пресс не проходят даром… Белорусские партизаны могли пытать пленных фрицев скручиванием — после 15-го раза я готова рассказать все секреты вселенной.

— Не халявим! Кто хочет с голым животиком летом ходить? Работаем! Если я сейчас умру, то голый животик летом меня волновать будет мало — тихо сползаю на пол и дышу в проход. В зеркале отражаются попы всех цветов и размеров и рожи одного цвета — малинового, выражение лиц все такое же мрачное — антицеллюлитный джихад.
Тридцать минут: группа похожа на отряд зомби — пошатывающиеся фигуры в полуприсяде, растрепанные волосы и горящие священной мыслью глаза. Простите, но я не могу в такую позу свернуться, у меня ноги растут в противоположном направлении. И вряд ли смогу в этой жизни…И так я тоже не могу сделать, это, в конце концов, просто неприлично! Надо как-то незаметно отщипнуть кусочек от тренерши и сдать на анализ — она резиновая, нормальный человек в такие узлы завязаться не сможет.

Тридцать пять минут: конечно, почему бы не поотжиматься напоследок? Мое тело притворяется дрожащей тряпочкой и отказывается принимать любые положения, кроме сугубо горизонтального.

— Так, девушки, отжимаемся на платформе, касаемся ее грудью — кто коснется, у того грудь красивая!

Я коснулась грудью платформы практически сразу и так и осталась лежать — это считается или нет?

Сорок минут: я не могу так сесть, у меня так ноги не гнутся! Достать мизинцем руки до мизинца ноги в такой позе? Это утопия. Что вы делаете?! Прекратите ломать мне тело! Какая сильная баба-тренер, такая маленькая и такая жестокая! Фашистка! Я так не сложусь, я из цельного куска дерева сделана, аааа! Стойте, не уходите! Разложите меня обратно немедленно, я сама не распрямлюсь, и в машину такой раскорякой не влезу!

Сорок пять минут: очень хочется спрятаться за степ-платформу. Я умру в муках прямо на финальной растяжке — порвусь пополам на счет — три. Простите меня все за всё! Иии….хрясь!
Пятьдесят минут: кто-то добрый собрал меня в кучу и откатил к стенке. Занятие окончено, нас ждут через два дня. Ждите… Але, муж? Приезжай и забирай мои останки. Господи, как плохо!..

Утро: ыыыыы….. Господи, вчера мне было хорошо, ПЛОХО мне сегодня! Такое ощущение, что я спала в работающей бетономешалке — я могу шевелить только глазами. Принесите мое завещание, я перепишу абонемент на нелюбимую троюродную сестру! Муж, запомни меня молодой и красивой — сейчас я буду вставать на работу и умру в процессе одевания трусов…
Ыыыыы..чёртово лето! Ещё не началось, а уже так плохо!!!

Домашнее, ресторанное, уличное, модное или просто вкусное. Ест потому, что живет, живет потому, что ест.

И ничто не заставит мою Одессу остановиться и перестать. Перестать любить жить, а значит — любить есть и любить угощать. Для нас роман с едой не менее важен, чем роман с женщиной! И наши мамы всегда готовят лучше, чем женщины, с которыми у нас роман. И где бы не приземлились мы, разбросанные, рассеянные по миру одесситы, мы несём нашу культуру еды с собой. И не как парашют, волочащийся за спиной, а как знамя — гордо и впереди себя.

Мы сделаны из «одесского теста», выросли на море, покрыты матом и загаром, у нас есть понты, свой язык и юмор, самая беспокойная одесская бабушка и у каждого своя, самая правильная ОДЕССКАЯ КУХНЯ народов мира!

Мария Каленская