Даже провозглашаемая ненависть к москалю не служит поводом для того, чтобы сделать в рамках этой ненависти что-то серьезней, чем захватить доверчиво зашедший в херсонский порт танкер, арестовать пару украинских же журналистов или шмальнуть снарядами по позициям ополченцев, которым строго-настрого запрещено отвечать. Это бессилие Украины кажется нам чем-то привычным и само собой разумеющимся. Мы даже устали на эту тему шутить и только злимся на самих себя за то, что не в силах покончить с клоунадой.
Между тем все происходящее как минимум странно. Перед нами самая большая страна Европы (если исключить из счета Россию, расположенную не только в Европе). Седьмая по численности населения, еще не так давно была шестая, перед Испанией, — это намного больше, чем у таких высокоразвитых стран, как Чехия, Нидерланды, Швеция. Концентрация плодороднейших черноземов, вызывавших зависть всего света, — Гитлер даже пытался увозить землю с Украины в Германию.
На момент распада СССР Украина обладала всеми мощностями крупнейшего в Европе индустриального района: Днепро-Донецкого, она могла строить авианосцы, ракеты, вертолеты, транспортные самолеты, газотурбинные двигатели, автомобили и тракторы. Да, нефтью и газом природа обделила (точнее, Львовский нефтяной район вычерпала еще Польша, задолго до украинской незалежности), но большинство развитых стран мира тоже живут на чужой нефти и не жалуются.
Совершенно очевидно, что нация, обладающая такими исключительными стартовыми возможностями, должна была за 25 лет достичь процветания: создать высокоразвитую аграрную промышленность, обеспечивающую салом и помидорами весь мир, экспортировать оружие и транспортные самолеты, вооружить с ног до головы многочисленную собственную армию, стать региональным гегемоном Северного Причерноморья.
Вместо этого — переход от производящего хозяйства к присваивающему (рубка леса и собирательство янтаря), значительная часть населения на заработках в ЕС или России, во внешней политике надежда лишь на Германию и США, глубокая ненависть между частями страны и группами населения, умеряемая лишь тотальным террором СБУ. Как же так могло получиться?
Беда в том, что нацией украинцы не являются. Украинский эксперимент с точностью адронного коллайдера опроверг популярную в последнее столетие точку зрения, что нацию можно создать, построить, сконструировать, главное, применить современные политические технологии и побольше рассказывать людям, что они совсем не такие, как те (в нашем случае, что «Украина — не Россия»). С середины XIX века жителям Южной России внушали всеми возможными способами, что они составляют отдельный этнос и нацию — украинцев, что этой нации полагается собственное независимое государство. Нельзя даже сказать, что жители Южной России не поверили в это: значительная их часть в свое украинство верит вполне искренне, горячо и фанатично и не знает уже другой версии истории, кроме той, что описана в книгах про древних укров, выкопавших Черное море.
Однако все это оказалось совершенно неплодотворным, потому что искусственно изобрести нацию невозможно. Даже после приложения титанических заинтересованных усилий искусственные нации и сегодня на карте Европы смотрятся нежизнеспособными чахликами.
В истории Европы был момент в X–XII веках, когда образовались практически все существующие на сегодняшний день на карте государства и народы: Франция, Англия, Испания, Португалия, Венгрия, Чехия, Польша, Сербия, Хорватия, Швеция, Норвегия, Дания, Россия. Два из состава перворазрядных современных государств — Германия и Италия — были слиты в единую Римскую империю, однако в ее рамках считались отдельными королевствами, друг друга весьма не любившими.
Эту эпоху по аналогии с Великим переселением народов можно назвать «Великим происхождением народов». За прошедшую тысячу лет «клуб» сформировавшихся тогда наций практически не изменился ни в сторону увеличения, ни в сторону сокращения. Только Италия и Германия окончательно оформились в суверенные национальные государства. И это несмотря на то, что большую часть тысячелетия народы, нации и государства переживали феодальную раздробленность, сливались, поглощались империями и вновь выделялись в самостоятельные единицы. Все географические новости можно пересчитать по пальцам.
Во-первых, выяснилось, что жители прибрежной Германии, Нидерландов — это все-таки отдельная нация — фламандцы, при этом никаких «бельгийцев» из живущих в одном государстве фламандцев и французов-валлонов так и не получилось. Во-вторых, из объединенных общностью совместной жизни на альпийских перевалах людей образовалась страна Швейцария, но и в ее рамках носители разных языков и племенных групп так в единую нацию швейцарцев и не слились. В-третьих, оторванная политическими событиями часть немцев — австрийцы — так с Германией и не воссоединились. В-четвертых, дооформились в отдельные этносы оказавшиеся между старыми нациями части славян: словенцы и словаки. Обзавелись какой-никакой государственностью прибалтийские народы: финны, эстонцы, латыши, литовцы, — поглотить которых соседям помешало мощное притяжение России.
Вот, не касаясь перепаханных турецким нашествием Балкан, и все изменения. Нетрудно заметить, что никакой Украины (как и Белоруссии) в Х веке не существовало, эта страна не была первоначальным членом клуба, а значит, ее перспективы изначально были сомнительны. Возможно, у Украины и Белоруссии были бы шансы стать такими же промежуточными группами, как, к примеру, словаки, и жить тихо, никем не тревожимыми, в пространстве «между» Россией и Польшей.
Но на свою беду они возникли не из сравнительно нейтрального славянского «этнического материала», а из представителей русского народа, то есть одного из изначальных членов европейского клуба наций, а Украина еще и располагается в самом центре Руси, имея столицу в Киеве. Украина отчаянно пытается сегодня доказать устами своих пропагандистов и квазиисториков, что именно она и есть истинное продолжение той самой, возникшей в X–XII веках Руси («Киевской Руси» — как нелепо окрестили ее советские историки в рамках проводившейся советской властью украинизации русского населения). Но попытки эти не слишком успешны.
В то время как современная Россия может прочертить историю своей государственности от Рюрика и князя Владимира непрерывно, через генеалогию князей Рюрикова дома, доведших страну до учреждения царства и патриаршества, через самоназвание и самосознание, то Украине приходится долго выпутываться, разъясняя, как именно русы превратились в «украинцев» и как пресекшаяся в XIV веке государственность вынырнула лишь при Богдане Хмельницком, чтобы немедленно кануть в лету до времен Петлюры и Порошенко. Несомненно, такой причудливый зигзаг можно оправдать при помощи лошадиных доз пропаганды.
Но вот только голословная пропаганда в вопросе развития этносов и наций не работает, как бы ни пытались западные политтехнологи и социологи убедить нас в обратном. Чтобы быть Русью, то есть государством, которое родилось в эпоху «Великого происхождения народов», Украине пришлось бы под ноль стереть Россию, то есть просто чтобы нас не было ни в каком виде, что вряд ли под силу и куда более мощным мировым державам. А пока Россия, Великая Русь, существует, то история Украины, Малой Руси, так и будет представляться с высоты «птичьего полета» региональным зигзагом русской истории и судьбы части русского населения.
Этот зигзаг может быть весьма причудливым, это население может развить в себе сильные отличия от основного этноса, но для полноценного и суверенного политического, экономического, военного, культурного существования тут не хватит ни традиции (прежде всего долгосрочной государственности), ни уверенности в себе. Нация — это не только государственная символика, вышиванки и выкрики «Слава нам». Это в своей основе интуитивно возникающая между людьми симпатия и способность к взаимодействию, той кооперации, без которой нет ни экономики, ни государственной жизни, ни великой культуры.
Неспособность одного из самых больших в Европе сообществ людей, оказавшихся на исключительно благодатной земле и располагающих значительными индустриальными ресурсами, устроить свою жизнь в минимальном порядке и достичь хотя бы некоторого прироста благоденствия говорит только об одном — нацией они не являются. Не являются потому, что большая часть людей, записанных в «украинцы», были и остаются русскими, естественно себя чувствуют только в системе взаимодействия, сформированной исторической жизнью русской нации и Российского государства.
Оставшиеся, возможно, и вправду стерли свою русскую идентичность невозвратно, но вот беда, «украинцами» они, даже будь при этом трижды бандеровцами, тоже не стали — просто их идентичность стала чисто отрицательной, это «нероссияне» и не более того. Никаких долгосрочных плодов это совместное существование запуганных русских и озверевших от ненависти нероссиян не принесет.
Они будут только совместно мучиться, опустошая территорию, приведенную Россией за XVII-ХХ века в благообразное состояние, и превращая ее вновь в Дикое Поле. Какой отсюда вынести урок? «А кто дочек мае, нехай научае…»
